В статье автор анализирует существующие концепции объекта и предмета взяточничества. В статье изложены взгляды различных ученых на содержание родового и непосредственного объектов взяточничества и соотношение между ними, а также высказанные в литературе мнения о существовании целого ряда дополнительных объектов преступления. На основе раскрытия сущностных признаков объекта показано его значение для построения уголовного закона и правильной квалификации преступлений. Детальному рассмотрению подвергнут предмет взятки как важная составляющая признака объекта преступления, критически оценены мнения авторов, относящих предмет преступления к признакам объективной стороны состава преступления. Раскрыто содержание предмета преступления как незаконного вознаграждения материального характера. Для написания статьи автором изучены многочисленные литературные источники отечественных и зарубежных ученых, проведен сравнительный правовой анализ белорусского и российского уголовного законодательства об ответственности за взяточничество.
Наиболее распространенной в отечественной научной литературе можно считать точку зрения, согласно которой непосредственным объектом взяточничества являются «общественные отношения, обеспечивающие соответствующую интересам службы деятельность государственного, общественного и хозяйственного аппарата управления (независимо от формы собственности и публично-правовых или частноправовых по содержанию функций управления)» [1, с. 963]. При этом фиксируется совпадение родового и непосредственного объектов: «Объект преступления — общий для всех должностных преступлений: интересы службы, т.е. общественные отношения, обеспечивающие соответствующее интересам службы содержание деятельности государственного, общественного и хозяйственного аппарата управления» [2, с. 8]. В более краткой форме непосредственный объект определен авторами одного из учебных пособий как «интересы службы» [3, с. 846].
Значительное число российских ученых также полагают совпадающими родовой и непосредственный объекты взяточничества (в большей или меньшей степени). Прямое указание на это находим у А.В.Наумова: «Непосредственный объект получения взятки совпадает с таковым при преступном злоупотреблении должностными полномочиями. Как и другие должностные преступления, оно посягает на нормальную деятельность публичного аппарата управления (обозначенного в примечании 1 к ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК Российской Федерации)), на его авторитет в глазах общества» [4, с. 384]. Б.В.Волженкин указывал, что взяточничество посягает на нормальную деятельность публичного аппарата управления точно так же, «как и все преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» [5, с. 166].
Аналогичные определения находим и в курсах уголовного права. Так, в «Курсе уголовного права», подготовленном на юридическом факультете Московского государственного университета, утверждается, что «непосредственным объектом получения взятки являются общественные отношения, составляющие содержание нормальной в соответствии с законом деятельности конкретного звена государственного аппарата или аппарата местного самоуправления» [6, с. 120]. Подобным же образом определяют объект взяточничества авторы «Полного курса уголовного права»: «Непосредственным объектом преступления выступают отдельные сферы деятельности государственных органов, правильная работа их определенных звеньев либо отдельных государственных или муниципальных учреждений» [7, с. 143].
Несколько изменяя формулировки родового и непосредственного объектов, А.В.Сухоносенко по существу также дает их сходные определения: «Родовым объектом получения взятки являются общественные отношения, обеспечивающие законные интересы государственной службы и государственного управления. Непосредственный объект получения взятки — отношения законности функционирования органов государственной власти, управления и местного самоуправления» [8, с. 6 — 7].
Выделяя трехуровневую систему объектов взяточничества муниципальных служащих, С.М.Фоминых родовым объектом называет «совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальную деятельность публичной власти в целом, то есть нормальное существование и функционирование всех ветвей государственной власти и местного самоуправления», видовым объектом — «совокупность общественных отношений по осуществлению нормальной (то есть соответствующей закону) деятельности аппарата публичной власти», а непосредственным — «общественные отношения по охране деятельности муниципальных органов и интересов службы в органах местного самоуправления» [9, с. 8 — 9].
Смешение родового и непосредственного объекта преступления приводит к тому, что непосредственный объект взяточничества ничем не отличается от непосредственного объекта, например, такого преступления, как должностная халатность, впрочем, как и от непосредственного объекта любого иного должностного преступления. Приведем для иллюстрации данное П.В.Никоновым определение непосредственного объекта состава получения взятки: «В общем виде под непосредственным объектом понимается конкретное общественное отношение, на которое направлено посягательство и которому преступлением причиняется вред либо создается угроза причинения такого вреда. Основываясь на вышеуказанном, необходимо заключить, что применительно к ст. 290 УК Российской Федерации таковым будет являться общественное отношение в сфере нормального, соответствующего положениям Конституции Российской Федерации, требованиям других федеральных законов и подзаконных нормативных актов, функционирования органов государственной власти, под которыми понимаются органы законодательной, исполнительной и судебной власти Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, а равно органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск и воинских формирований Российской Федерации, а также их авторитет» [10, с. 83].
Если выделить суть приведенного непосредственного объекта, то мы получим весьма лаконичное его определение, подобное тому, которое обнаруживается в одном из комментариев к Уголовному кодексу Российской Федерации: «Объект преступления — интересы государственной службы» [11, с. 721]. Из этих и им подобных определений следует, что взяточничество посягает на нормальное функционирование и авторитет соответствующих органов. Разве не любое должностное преступление посягает на эти же ценности?
Встречается в литературе и выделение присущих взяточничеству, по мнению ряда авторов, нескольких непосредственных основных объектов, а также выделение основных и дополнительных непосредственных объектов.
Множественность непосредственных основных объектов описала Е.В.Краснопеева: «Обязательных непосредственных объекта получения взятки два. Первый, соответствующий родовому — общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность государственной власти и соблюдение интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, а второй — общественные отношения, обеспечивающие неподкупность власти и ее авторитет среди граждан. Оба этих непосредственных объекта являются обязательными и отсутствие одного из них исключает наличие в деянии должностного лица состава преступления получения взятки» [12, с. 18].
Два обязательных непосредственных объекта преступления выделяет А.Я.Аснис: «Непосредственный объект получения взятки сложный, поскольку рассматриваемое преступление посягает одновременно на два обязательных непосредственных объекта. Первый из них — это общественные отношения, обеспечивающие интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, состоящие в осуществлении нормального, базирующегося на соблюдении законов и других нормативных правовых актов функционирования органов государственной власти и органов местного самоуправления, а второй — общественные отношения, обеспечивающие авторитет органов государственной власти и органов местного самоуправления, обусловливаемый неподкупностью должностных лиц, служащих в этих органах» [13, с. 268 — 269].
Более многочисленными являются утверждения о наличии основных и дополнительных объектов взяточничества.
Так, в комментарии к Уголовному кодексу Республики Казахстан находим следующее определение: «Объектом преступления является нормальная, регламентированная законом деятельность государственного аппарата и связанные с ней интересы государственной службы и государственного управления. Дополнительным объектом следует признавать законные интересы граждан и организаций» [14, с. 758]. Такое указание на интересы граждан или организаций выводит их за внутренние рамки объекта самого преступления, в связи с чем не совсем понятно, кем или чем руководит управленец-взяточник, в каком отношении он находится с теми, чьи интересы нарушает, от чего страдают интересы граждан и организаций и т.п.
В комментарии к Уголовному кодексу Украины называется иной дополнительный объект: «Объект преступления — нормальное функционирование государственного и общественного аппарата, организаций, предприятий и учреждений (независимо от форм собственности), а также авторитет этих органов» [15, с. 733]. Авторитет соответствующих органов находим среди дополнительных объектов и в российской литературе: «Объектом преступного посягательства является установленный порядок деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, авторитет органов власти» [16, с. 1045].
Пространное перечисление основных и дополнительных непосредственных объектов содержится в комментарии к Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (под редакцией В.М.Лебедева и А.В.Галаховой): «Основной непосредственный объект преступления — общественные отношения, обеспечивающие беспристрастное (т.е. не основанное на личных интересах и предпочтениях) управление деятельностью коммерческих организаций или некоммерческих организаций, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными учреждениями. Дополнительный непосредственный объект — общественные отношения, обеспечивающие равенство граждан перед законом и равенство участников экономической деятельности, а также формирование управленческого персонала соответствующих организаций из неподкупных лиц. Факультативный непосредственный объект — общественные отношения, обеспечивающие имущественные и иные права и законные интересы граждан и организаций» [17, с. 470]. Это определение объектов коммерческого подкупа, а вот определение объектов получения взятки оказалось значительно скромнее: «Непосредственный объект преступления — общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность государственных органов или органов местного самоуправления, а также их авторитет» [17, с. 878].
Определив в качестве основного объекта получения взятки общественные отношения, обеспечивающие законную деятельность государственных органов и учреждений, и в качестве дополнительного — собственность, А.Л.Карабанов и С.К.Мелькин основной объект коммерческого подкупа определяют как общественные отношения, обеспечивающие беспристрастное управление деятельностью коммерческих организаций, а дополнительный — как общественные отношения, обеспечивающие равенство граждан перед законом и равенство участников экономической деятельности, право собственности [18, с. 95].
По-разному определяется в научной литературе и само содержание непосредственного объекта взяточничества.
В качестве непосредственного объекта взяточничества А.С.Мещерский выделяет конкретные общественные отношения с конкретными же субъектами, однако содержательно указанный объект оказался не столь конкретен: «Непосредственным объектом получения взятки являются те конкретные общественные отношения, которые составляют содержание нормальной работы отдельного органа государственной власти, государственной службы, службы в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также определяющие порядок оплаты труда должностных лиц» [19, с. 19]. Из родового объекта преступления (интересы службы) выведен непосредственный, но не путем конкретизации содержания общественного отношения, а путем указания на отдельных субъектов. Обратим внимание также на то обстоятельство, что «порядок оплаты труда должностных лиц» назван в числе всех прочих отношений, «которые составляют содержание нормальной работы отдельного органа». В свете изложенного возникает вопрос: какова же действительная роль в составе преступления порядка оплаты труда как дополнительного объекта? Между тем, как будет показано далее, роль эта гораздо более значительна.
С.М.Будатаров в диссертационном исследовании утверждает следующее: «Получение взятки причиняет вред интересам государственной и муниципальной власти. Кроме того, это преступление причиняет вред правам и законным интересам частных лиц. Поэтому непосредственный объект получения взятки следует определить как «безвозмездность публично-властной деятельности должностных лиц по отношению к частным лицам» [20, с. 7]. Каким образом из причинения вреда интересам государственной и муниципальной власти, правам и законным интересам частных лиц возникает безвозмездность, автор не уточняет. Кроме того, объектом преступления принято считать общественные отношения, каковыми безвозмездность не является. Но даже если стать на точку зрения «объект — это интересы», то и в этом случае неясен механизм трансформации интересов в безвозмездность. Нельзя также забывать, что указанная автором безвозмездность деятельности должностных лиц должна соблюдаться не только «по отношению к частным лицам», но также и по отношению к юридическим лицам, и нарушить ее могут не только частные лица, но и лица должностные. Тем не менее в данном определении весьма емко отражена суть должного поведения должностного лица.
С.И.Вейберт определила, что «непосредственным объектом получения взятки являются общественные отношения, составляющие основу организации и деятельности государственного аппарата, а также основанная на законе деятельность государственного аппарата и авторитет органов власти и управления» [21, с. 13].
Многоаспектное содержание в понятие непосредственного объекта получения взятки вкладывает А.М.Клим: «Непосредственный объект получения взятки, в отличие от видового, представляет собой конкретное отношение, которое нарушается в сфере государственного управления, на которое посягает и взяткополучатель, и взяткодатель. Оба они стремятся обойти конкретный закон, а взяткополучатель совершает действия, которые приводят к заведомо неверному результату его должностной деятельности.
Объект при получении взятки нарушается не столь наглядно, как при совершении других преступлений против интересов службы. Иногда его нарушение вообще не носит непосредственного характера, например, когда взяткополучатель совершает в пользу взяткодателя вполне законные действия и даже такие, которые он обязан был совершить по долгу своей службы. Но нужно иметь в виду, что общественная опасность взятки при этом заключается в моральной ее стороне. Ущерб здесь выражается в подрыве авторитета и престижа органов государственного управления в глазах населения, что значительно опаснее определенных злоупотреблений должностных лиц и материального ущерба. У населения теряется вера в закон, в справедливость, и, напротив, у определенных лиц появляется уверенность во вседозволенности, в том, что каждого представителя власти можно купить, что честно не проживешь и т.п. Этим как раз сильна и опасна коррупция, сердцевину которой составляет взяточничество» [22].
Если непосредственным объектом получения взятки является «конкретное отношение, которое нарушается в сфере государственного управления, на которое посягает и взяткополучатель, и взяткодатель», то, очевидно, что при принятии взятки должно произойти нарушение этого отношения, например, в сфере жилищных или земельных отношений, в сфере правосудия и т.д. Однако автор утверждает, что объект может и не пострадать непосредственно. Тогда почему объект называется непосредственным? Если непосредственно страдают авторитет и престиж, то следовало бы их и именовать непосредственными объектами, тем более, что их нарушение, по словам автора, «значительно опаснее определенных злоупотреблений должностных лиц и материального ущерба».
Встречаются в научной литературе и такие определения непосредственного объекта взяточничества, которые стоят несколько в стороне от общей научной линии:
- «объектом должностных преступлений (гл. 30 УК Российской Федерации) является система общественных отношений, обеспечивающих создание и правильную работу государственного аппарата, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, отвечающих требованиям ответственности, профессионализма, честности и компетентности» [23, с. 19];
- непосредственным объектом получения взятки являются «общественные отношения по охране деятельности муниципальных органов и интересов службы в органах местного самоуправления» [9, с. 9];
- «объект преступления — противоправные должностные посягательства на интересы государственной службы» [24, с. 6; 25, с. 690];
- «объектом уголовно-правовой охраны при получении взятки является авторитет государственной власти, ее влияние» [26, с. 11];
- «непосредственным объектом взяточничества диссертант считает авторитет, престиж государственного аппарата и аппарата местного самоуправления» [27];
- непосредственным объектом получения взятки являются общественные отношения, обеспечивающие реализацию принципа бюджетного финансирования служебной деятельности должностных лиц и служащих [28, с. 547; 29, с. 447] и т.п.
Недостаточно внимательное отношение к точному установлению объекта взяточничества приводит к тому, что возникают серьезные сложности в определении признаков состава соответствующих преступлений в целом. Для иллюстрации таких затруднений приведем следующие рассуждения С.Иванова:
«Более сложен вопрос об объекте преступлений, совершенных должностными лицами государственных предприятий в сфере экономики. А поскольку экономика Республики Беларусь многоукладна, на практике часто возникает проблема разграничения общественных отношений, которым причиняется вред лицами, имеющими статус должностных, на предприятиях государственной и иной формы собственности.
В качестве примера можно привести уголовное дело в отношении К., главного инженера транспортного предприятия, зарегистрированного как закрытое акционерное общество, участниками которого являлись его работники, т.е. частные лица. Упомянутый К. принял от представителя другого частного предприятия денежное вознаграждение на условии заключения договора купли-продажи именно с этим субъектом хозяйствования.
Уголовное дело было возбуждено по признакам преступления, предусмотренного ст. 430 УК. Но так как получение взятки есть частный случай злоупотребления властью или служебными полномочиями, в ходе расследования возник вопрос, обладает ли совершенное К. деяние всеми признаками родового состава, предусмотренного ст. 424 УК. Налицо были лишь признаки субъективной стороны (умысел) и субъекта преступления (К. был наделен полномочиями, связанными с исполнением организационно-распорядительных функций).
Следствие установило, что указанное деяние не содержит двух основных признаков объективной стороны злоупотребления служебными полномочиями. Так, предприятию, которое представлял К., принятие им денежного вознаграждения ущерба не причинило. Более того, автомобиль, служивший предметом купли-продажи, был реализован по цене, намного превышавшей его балансовую стоимость. Получается, что К. действовал в интересах своего предприятия, а не вопреки им, что необходимо для наличия состава злоупотребления служебными полномочиями» [30, с. 22].
Между тем правильное установление непосредственного объекта преступления позволило бы прямо ответить на вопрос, нужны ли для ответственности за получение взятки все признаки «родового состава, предусмотренного ст. 424 УК». Попутно следует заметить, что понятия «родовой объект» и «родовой состав» не одно и то же и что специальный формальный состав преступления не может быть частью материального родового состава, если, конечно, речь не идет об усеченном составе преступления, каковым получение взятки не является [31].
С.Иванов также полагает целесообразным использовать законодательный опыт России и разделить ответственность публичных и частных должностных лиц. В обоснование своей позиции указанный автор приводит следующие аргументы: «Злоупотребление, совершенное должностным лицом государственного предприятия, посягает на порядок осуществления экономической деятельности, основные принципы государственного управления, нормальную деятельность всего аппарата власти, поскольку такое предприятие представляет на рынке государство. Напротив, сходное с объективной стороны деяние, совершенное представителем частного предприятия, посягает лишь на принципы управления конкретным предприятием, может нанести вред интересам собственников, т.е. ограниченному кругу лиц, и подрывает правила корпоративности, установленные владельцем отдельного субъекта хозяйствования. Основной вред такое деяние наносит отношениям, связанным с нормальным осуществлением экономической деятельности, принципам рыночной экономики» [30, с. 23].
Следует отметить, что некоторые российские исследователи считают ошибочным произведенное в УК Российской Федерации выделение главы 23 о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Так, Д.А.Гришин в своем диссертационном исследовании пришел к выводу о необходимости объединить главы 23 и 30 УК Российской Федерации в одной главе под названием «Преступления против интересов службы», а ответственность за получение взятки унифицировать в «виде единых норм» [32, с. 9 — 10]. На нецелесообразность выделения главы 23 УК Российской Федерации указывает А.В.Ташкинов, который одновременно подчеркивает наличие существенных пробелов в правовой регламентации ответственности за соответствующие преступления, совершаемые при осуществлении предпринимательской деятельности [33, с. 23].
Нельзя не признать справедливой критику российского уголовного законодательства в части установления ответственности за преступления против интересов службы.
Родовой объект определяет и ограничивает круг непосредственных объектов. Не входящие в этот круг общественные отношения не могут признаваться объектами преступлений, ответственность за которые установлена статьями соответствующей структурной единицы УК Российской Федерации (раздела или главы), в противном случае мы имеем дело с ничем не прикрытой аналогией уголовного закона. В оправдание правоприменителям (если такое оправдание может быть сделано в принципе) следует отметить, что они вынуждены применять аналогию для исправления законодательного недомыслия, поскольку в противном случае огромный пласт преступных проявлений выпадает из-под сферы уголовной ответственности.
Глава 23 УК Российской Федерации, в которой содержатся статьи об ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях, расположена в разделе VIII УК Российской Федерации, который охватывает преступления, совершаемые в сфере экономики. Вряд ли есть необходимость специально доказывать, что деятельность политических партий или общественных организаций не относится к сфере экономики, а следовательно, и нарушения управленческих полномочий в общественных объединениях граждан не могут образовывать преступления в сфере экономики. Не случайно ведь, «разработчиками проекта УК, подготовленного рабочей группой при Министерстве юстиции в 1991 — 1992 гг., предлагалось включить в УК норму, предусматривающую ответственность за подкуп должностных лиц общественных объединений и профсоюзов, с размещением ее в главе «Преступления против конституционных прав и свобод граждан» указанного проекта» [33, с. 23].
Напрашивается неутешительный вывод: системность уголовного закона необходима для облегчения поиска статей, а не для определения их содержания. Но тогда можно (или нужно?) привлекать к ответственности по статье 165 УК Российской Федерации за причинение имущественного ущерба (преступление против собственности) в случае, если размер уклонения от уплаты налогов не является крупным (преступления в сфере экономической деятельности — статьи 198 и 199 УК Российской Федерации). Из тех же соображений повреждение автомобиля в результате дорожно-транспортного происшествия должно влечь ответственность за неосторожное повреждение имущества и т.п. Ограничимся лишь замечанием о том, что подобный подход не имеет никакого отношения к принципу законности.
Естественно, что отмеченных недостатков можно избежать посредством формулирования адекватных законоположений, однако многие вопросы останутся неразрешенными в силу их принципиальной неразрешимости из-за взаимного переплетения частных и публичных интересов в сфере управленческой деятельности.
Тем не менее вне зависимости от того, будет ли произведено разделение ответственности публичных и частных должностных лиц, определение объекта взяточничества должно быть по возможности максимально конкретизировано.
Объект преступления есть важнейшая составная часть преступления, которая имеет свои строго определенные признаки, подлежащие точному установлению. Совершенно недопустимо произвольно формулировать признаки состава преступления. В полной мере это относится и к признакам объекта, которые кроме всего прочего играют решающую роль в установлении всех иных признаков состава преступления, и признаков объективной стороны, и признаков субъекта, и даже таких, как признаки субъективной стороны. Определение же объекта взяточничества как интересов службы, несмотря на его распространенность или общепринятость, мало что дает для правильной квалификации, поскольку не содержит никаких указаний на конкретные признаки состава преступления.
Итак, объектом преступления являются общественные отношения, охраняемые от их нарушений нормами уголовного права и определяющие порядок поведения людей в процессе их взаимодействия по поводу определенных социальных благ [34].
Установление непосредственного объекта преступления определенного вида предполагает необходимость всякий раз выявлять нарушаемое общественное отношение посредством конкретизации субъектов общественного отношения, его содержания и объекта — того, по поводу чего оно складывается.
Субъектами общественного отношения, содержание которого изменяется преступлением, являются, с одной стороны, претенденты на социальные блага, а с другой — владельцы этих благ. В качестве первых всегда выступают только достигшие соответствующего возраста вменяемые физические лица, в качестве вторых — физические или юридические лица. Если вступивший в общественное отношение претендент на соответствующее социальное благо нарушает порядок воздействия на него и совершает запрещаемое уголовным законом деяние, то он превращается в субъекта преступления, а владельцы социального блага превращаются в потерпевших.
Центральное место в структуре общественного отношения принадлежит социальным ценностям или благам, по поводу которых возникают отношения между людьми. В общей теории права эти ценности именуются объектом общественного отношения. Они могут быть как материальными, так и нематериальными: честь и достоинство, здоровье и жизнь личности, имущество, объекты природы, деятельность граждан или организаций, общественная безопасность и иные социальные ценности или блага. При рассмотрении общественного отношения сквозь призму уголовно-правовой науки то, по поводу чего складывается общественное отношение, проявляется в виде предмета преступления (материального и нематериального).
Воздействие на социальные ценности и блага (приобретение, пользование и т.п.) осуществляется в соответствии с установленным в обществе порядком, который закрепляет права и обязанности участников общественных отношений. Эти права и обязанности или порядок поведения составляют содержание общественных отношений. Содержание объекта преступления позволяет конкретизировать меру должного поведения или правило поведения, которое нарушается данным конкретным преступлением.
С точки зрения структуры объекта преступления поведение виновного лица является не чем иным, как нарушением содержания охраняемого законом общественного отношения. Выявить это содержание — значит описать должное или социально одобряемое поведение.
Должное поведение в большинстве случаев является прямой противоположностью уголовно наказуемого или запрещаемого поведения, которое описано в диспозиции статьи через характеристику объективной стороны состава преступления.
Запрещаемым поведением при получении взятки является противоправное получение должностным лицом материального вознаграждения за осуществление служебных обязанностей. Запрещаемым поведением при даче взятки является противоправное вручение должностному лицу материального вознаграждения за осуществление им служебных обязанностей.
Если воспользоваться методом от противного, то на основе указанных запретов мы можем вывести должное поведение соответствующих субъектов и тем самым установить охраняемые уголовным законом общественные отношения, выступающие в качестве непосредственного объекта получения и дачи взятки.
Таким объектом являются общественные отношения, определяющие порядок (содержание общественного отношения или должное поведение) материального вознаграждения (объект отношения) должностного лица (субъект отношения) за осуществление им своих служебных обязанностей.
Основы такого подхода прослеживаются в докторской диссертации Б.В.Волженкина. Хотя указанный автор и признает объектом взяточничества нормальную работу аппарата государственного управления в целом, но он все же конкретизирует, в чем должна выражаться эта нормальность: «Объектом преступления при взяточничестве являются общественные отношения, составляющие содержание нормальной работы государственного аппарата управления. Одним из элементов этих общественных отношений является публично-правовой характер оплаты служебной деятельности должностных лиц, то есть получение вознаграждения за служебную деятельность только в установленном порядке и размерах, безвозмездность их публичной деятельности по отношению к тем субъектам, чьи интересы они объективно удовлетворяют (могут удовлетворить) своими служебными действиями. Если же должностное лицо принимает незаконное вознаграждение, заведомо понимая, что оно дается за определенное служебное поведение (как правомерное, так и неправомерное), то здесь имеется посягательство на указанные общественные отношения и субъект должен нести ответственность за взяточничество» [35, с. 105].
Мысль о необходимости конкретизации непосредственного объекта взяточничества Б.В.Волженкин излагал и в учебниках по Особенной части уголовного права России: «Однако с учетом характера преступления можно отметить некоторые специфические особенности его непосредственного объекта. Одним из важных принципов деятельности аппарата государственной власти и органов местного самоуправления является принцип публично-правовой, законной оплаты служебной деятельности работников этих аппаратов, государственных и муниципальных служащих. Они не вправе получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки, денежное вознаграждение, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением должностных обязанностей (п. 8 ст. 11 Федерального закона «Об основах государственной службы в Российской Федерации»)» [36, с. 658; 37, с. 693].
Аналогичное по содержанию утверждение находим и у А.Ш.Маликовой: «Взяточничество, в том числе получение взятки, прежде всего, нарушает нормальную работу конкретного государственного органа — части элементов общественных отношений. Одним из таких элементов является публично-правовой характер оплаты служебной деятельности должностных лиц, т.е. получение вознаграждения за служебную деятельность только в установленном законом порядке и размерах, безвозмездность их публичной деятельности применительно к тем субъектам, чьи интересы они удовлетворяют» [38, с. 120]. На важность соблюдения принципа законности оплаты деятельности должностных лиц указывает А.В.Щербакова: «Одним из важных принципов деятельности аппарата государственной власти и органов местного самоуправления является принцип публично-правовой, законной оплаты служебной деятельности работников этих аппаратов, государственных и муниципальных служащих. Они не вправе получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки, денежное вознаграждение, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением должностных обязанностей» [39, с. 149 — 150].
Как считает А.В.Матвеев, «непосредственным объектом получения взятки являются складывающиеся между государством и должностным лицом общественные отношения по поводу выполнения государственными служащими должностных обязанностей лишь за плату, предоставляемую государством, что является государственным интересом, который обеспечивается установлением ряда социальных связей как правового, так и внеправового характера. Это является главным отличием непосредственного объекта ст. 290 от объектов иных составов гл. 30 УК Российской Федерации, скажем, ст. 285 или 286» [40].
Выше уже приводилось мнение С.М.Будатарова о том, что непосредственным объектом получения взятки является безвозмездность публично-властной деятельности должностных лиц по отношению к частным лицам, а также мнение А.С.Мещерского о том, что в качестве дополнительного объекта получения взятки выступают общественные отношения, определяющие порядок оплаты труда должностных лиц. Подобный же дополнительный объект выделяет и Р.Н.Сучков: «… а также принцип публично-правовой, законной оплаты служебной деятельности работников аппаратов управления государства и муниципальных служащих» [41, с. 20]. Если отвлечься от некоторых замечаний в отношении выделения дополнительного объекта и его определения как принципа, то нельзя не отметить рациональное зерно в суждениях указанных авторов.
Весьма показательной в плане определения непосредственного объекта анализируемого преступления является статья 433 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК Республики Беларусь), описывающая, хотя и отличающееся по субъекту, но сходное по содержанию преступление — принятие незаконного вознаграждения. В ныне действующей редакции диспозиция части первой указанной статьи выглядит следующим образом: «Принятие работником государственного органа либо иной государственной организации, не являющимся должностным лицом, имущества или другой выгоды имущественного характера, предоставляемых ему за совершенное в пределах его служебных полномочий (трудовых обязанностей) действие (бездействие) в пользу лица, предоставляющего такое имущество или другую выгоду имущественного характера, либо за выполняемую работу, входящую в круг его служебных (трудовых) обязанностей, помимо предусмотренной законодательством Республики Беларусь оплаты труда». Как видим, в данной норме прямо констатируется в качестве преступления нарушение порядка «предусмотренной законодательством Республики Беларусь оплаты» за выполнение трудовых обязанностей или за выполняемую работу. Именно этот порядок оплаты труда и является объектом уголовно-правовой охраны статьи 433 УК Республики Беларусь.
Сходное положение находим в Законе Республики Беларусь от 20.07.2006 N 165-З «О борьбе с коррупцией», статья 21 которого относит к коррупционным правонарушениям «принятие государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц в обмен на любое действие или бездействие при исполнении служебных (трудовых) обязанностей, кроме предусмотренной законодательством Республики Беларусь оплаты труда».
Изложенное позволяет прийти к заключению, что непосредственным объектом взяточничества являются общественные отношения, определяющие порядок материального вознаграждения должностного лица за осуществление им своих служебных обязанностей. В более краткой форме непосредственный объект взяточничества может быть определен как порядок оплаты служебной деятельности должностного лица.
Следует еще раз подчеркнуть, что определение объекта преступления очерчивает и круг охватываемых статьей деяний. Именно по этой причине в непосредственный объект преступления не включаются часто упоминаемые в литературе правильная или законная деятельность управленческого аппарата или интересы службы.
Получение незаконного вознаграждения является самостоятельным видом нарушений интересов службы или законной деятельности управленческого аппарата. Причем видом самодостаточным для уголовной ответственности и не требующим еще каких-либо дополнительных нарушений интересов службы. Это означает, что совершение каких бы то ни было действий по службе (не важно, законных или незаконных) лежит за рамками состава преступления. Иными словами, для ответственности за взяточничество не требуется никаких иных нарушений, ибо взяточничество само по себе и есть такое нарушение. В этом состоит суть диалектического соотношения родового (интересы службы) и непосредственного (порядок оплаты служебной деятельности должностного лица) объектов преступления.
Сложность выделения непосредственного объекта взяточничества состоит в том, что предоставление вознаграждения должностному лицу в общей системе взаимодействия субъектов — взяткодателя и взяткополучателя — является действием, которое находится в непосредственной зависимости от совершения должностным лицом действий по службе. В этом смысле можно считать, что вознаграждение должностного лица не имеет самостоятельного характера, оно производно от служебной деятельности должностного лица. Такая первичность служебной деятельности и позволяет многим авторам считать именно эту деятельность непосредственным объектом взяточничества.
Между тем встроенность вознаграждения в систему служебного поведения должностного лица вовсе не отменяет возможность рассмотрения такого вознаграждения сквозь призму уголовно-правовой оценки в качестве самостоятельного акта поведения. В такой системе координат вручение и принятие вознаграждения выступают в качестве вполне самостоятельного отношения по поводу оплаты служебного поведения должностного лица. Это отношение включает в себя все необходимые элементы общественного отношения (субъектов, объект и содержание) как объекта уголовно-правовой охраны.
Аналогичным образом необходимо устанавливать соотношение объекта взяточничества и такого объекта служебных преступлений, как авторитет власти и управления. Вполне очевидно, что авторитет органов власти и управления самым непосредственным образом страдает в случае получения должностным лицом взятки за выполнение своих служебных обязанностей. Однако указанный авторитет страдает в результате совершения должностным лицом по службе любого не только преступления, но и иного правонарушения. Не случайно ведь в части первой примечаний к главе 35 УК Республики Беларусь содержатся следующие положения: «Должностное лицо, которое использовало свои властные или иные служебные полномочия для совершения преступления, не названного в настоящей главе, несет ответственность по совокупности преступлений. При этом совершение такого преступления признается существенным вредом, предусмотренным статьями настоящей главы».
Подрыв управленческого авторитета в корне присущ любому служебному преступлению и потому выступает в большей мере дополнительной характеристикой самого деяния, нежели непосредственным объектом таких преступлений, как получение, дача взятки и посредничество во взяточничестве. О защите авторитета органов власти и управления уместно говорить при характеристике реальной общественной опасности взяточничества как наиболее тяжкого проявления коррупции.
Авторитет органов власти и управления мог бы выступать в качестве непосредственного объекта только в том случае, если бы совершались действия, непосредственно на него направленные, такие как, например, оскорбление и клевета. В таком случае указанный авторитет занимал бы место той социальной ценности, по поводу которой существуют нарушаемые общественные отношения.
Обратимся к характеристике предмета взяточничества.
Статья 430 УК Республики Беларусь определяет в качестве предмета получения взятки материальные ценности либо выгоды имущественного характера.
Несмотря на общепринятость признания материального вознаграждения предметом взяточничества, в юридической литературе высказываются и иные точки зрения по этому вопросу.
Следует отметить, что некоторую почву для существования разночтений дает признаваемое большинством авторов определение непосредственного объекта взяточничества как интересов службы. При такой интерпретации материальное вознаграждение выступает не признаком объекта — предметом, а признаком объективной стороны состава преступления — средством, с помощью которого осуществляется «повреждение» интересов службы.
Такое мнение высказывает В.Борков: «Решению проблемы суммы взятки, на наш взгляд, будет способствовать определение ее роли и места в структуре признаков объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 290 УК. Вряд ли правильно рассматривать собственно взятку в качестве предмета посягательства, хотя подобная позиция встречается в учебной и научной литературе. Предмет — это элемент структуры общественных отношений. Он соотносится как часть и целое с объектом уголовно-правовой охраны, т.е. правоотношениями, охраняемыми уголовным законом и подвергшимися преступному посягательству. Очевидно, что в нормально развивающихся общественных отношениях по поводу отправления власти и службы взятке места нет и быть не может» [42, с. 12]. Как видим, автор прямо отрицает саму возможность признания незаконного вознаграждения предметом как признаком объекта преступления.
К признакам объективной стороны состава преступления относит предмет взятки Е.В.Яковенко: «Обязательным признаком объективной стороны составов взяточничества является предмет взятки. Под ним в соответствии со ст. 290 УК Российской Федерации понимаются деньги, ценные бумаги, имущество, иные имущественные выгоды» [27].
Местом, где следует искать незаконное вознаграждение, как считает С.Д.Макаров, является объективная сторона состава преступления, поскольку «конструктивным признаком объективной стороны преступления признается предмет взятки или коммерческого подкупа, который как средство преступления оказывает прямое воздействие на служебные правоотношения» [43, с. 3].
Вот как подобную позицию обосновывает А.В.Матвеев: «Таким образом, деньги, иное имущество, выгоды имущественного характера не обладают способностью быть основой, поводом, проявлением определенных сторон, свойств общественных отношений, складывающихся между государством и должностным лицом. Интересы государства, связанные с исполнением служебных обязанностей лишь за фиксированную плату — материальное обеспечение должностного лица, подвергаются общественно опасному воздействию со стороны получателя взятки. Деньги, иное имущество, выгоды имущественного характера являются лишь средством преступного влияния на должностных лиц с целью совершения злоупотреблений и превышений полномочий в интересах лиц, их предоставляющих. Значит, объект получения взятки не содержит предмета как факультативного признака. С уголовно-правовой позиции нелогично называть имущество, выгоды имущественного характера предметом взятки, исходя из положений Общей части о предмете преступления и основных принципов построения Особенной части Уголовного кодекса. Они являются стимулирующим средством незаконной деятельности должностных лиц» [40].
В своем диссертационном исследовании С.М.Будатаров приходит к заключению, что «взятка — суть средство совершения преступления, поскольку она дается для склонения лица к совершению действия в будущем или за уже совершенное действие по службе. Соответственно в первом случае взятка является средством подкупа, во втором — средством вознаграждения за содеянное» [20, с. 16].
И.А.Клепицкий и В.И.Резанов признают обоснованной точку зрения о том, что взятка является не предметом, а средством совершения преступления, т.к. предмет является материальным выражением объекта, а взятка никакого отношения к объекту не имеет. При этом авторы высказывают в ее адрес следующее замечание: «Однако она усложняет понимание состава данного преступления и требует небезопасной ревизии уголовно-правовой доктрины. Поэтому целесообразно остаться на старой, традиционной точке зрения (может быть, общее понятие предмета преступления не вполне удачно?), тем более что Пленум Верховного Суда прямо называет взятку именно «предметом» преступления» [44].
Изложенное авторами видение средства преступления в полной мере соответствовало бы истине при условии, если бы непосредственным объектом взяточничества являлись сами интересы службы и ответственность устанавливалась бы именно за их нарушение с принятием незаконного вознаграждения. Однако уголовный закон не содержит указания на совершение каких-либо должностных нарушений в качестве признака составов взяточничества. Это означает, что изменение характера деятельности должностного лица не имеет значения для ответственности, что и проявляется в наказуемости так называемой взятки-благодарности.
Дифференцированный подход к определению предмета взяточничества предлагает П.В.Никонов, который рассуждает следующим образом: «Анализ содержания предмета взятки позволяет констатировать, что составляющие его компоненты, по своей сущности, представляют собой предмет преступления, но за некоторым исключением, применительно к выгодам имущественного характера. В связи с этим исследуемый состав преступления является специфическим, что находит свое выражение в «предметном» и «беспредметном» характере его законодательной конструкции» [45, с. 8].
Детальное исследование вопроса о сущности и содержании предмета преступления выходит за рамки настоящей работы, по этой причине ограничимся замечанием о том, что независимо от исходных положений о предмете преступления, независимо от формы выражения (имущество, услуги или иные выгоды) предмет взятки всегда должен иметь свою материальную составляющую, исчисляемую в денежном выражении. Одновременно следует обратить внимание на то, что указание на «предметный» и «беспредметный» характер законодательной конструкции состава получения взятки не должно приводить к смешению понятий материального и нематериального вознаграждения, поскольку при нематериальном вознаграждении состав получения взятки отсутствует.
Следует отметить, что предмет взятки как самостоятельное уголовно-правовое понятие анализируется совершенно недостаточно. В научной литературе как само собой разумеющееся воспринимается положение о взятке как о предмете преступлений, образующих взяточничество.
Так, в научном докладе докторской диссертации Б.В.Волженкин, будучи неудовлетворенным разночтениями в толковании существовавшей диспозиции статьи закона об ответственности за получение взятки, счел возможным рекомендовать иную редакцию: «Получение должностным лицом материальных ценностей или услуг материального характера (взятки) в связи с занимаемым им служебным положением» [35, с. 106]. Из данного определения следует, что взятка — это материальные ценности или услуги материального характера.
Более четко эту позицию отразил С.М.Будатаров в своем диссертационном исследовании получения взятки, предложив раскрыть понятие взятки «в примечании к ст. 285 УК Российской Федерации, дополнив его п. 5: «Под взяткой в статьях настоящей главы и других статьях настоящего Кодекса понимаются деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера» [20, с. 7].
По свидетельству Ю.И.Ляпунова, и в действующей редакции именно таким является прочтение понятия взятки: «Закон определяет предмет рассматриваемого преступления собирательным термином «взятка» и содержит указание на ее разновидности в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера» [46, с. 772]. Об этом же сходно пишет А.П.Кузнецов: «Уголовный закон определяет предмет рассматриваемого преступления собирательным понятием «взятка» и содержит указание на ее разновидности в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера» [47, с. 904]. Следует заметить, что деньги, ценные бумаги и т.д. не могут рассматриваться в качестве разновидностей взятки, поскольку они являются разновидностями имущества. Тем не менее нельзя не согласиться с указанными авторами в существе вопроса: именно законодательная формулировка содержит процитированное определение взятки, что, в свою очередь, является питательной средой для доктринальных интерпретаций данного понятия: «Понятие взятки дается в самом законе — это деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера» [48, с. 387]. Впрочем, возможно и обратное: именно мнение ученых повлияло на позицию законодателя.
Как бы то ни было, но мы имеем ущербное с точки зрения законодательной техники и точности отражения содержания понятийного аппарата определение взятки в законе. Из содержания диспозиции части 1 статьи 290 УК Российской Федерации следует, что наказуемым действием является получение должностным лицом взятки в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера за действия (бездействие) по службе в пользу взяткодателя, а равно за общее покровительство или попустительство по службе.
Следовательно, российский законодатель вместо раскрытия сущностных признаков взятки в диспозиции статьи употребил этот термин по существу как синоним преступления в целом, напомним, что статья 290 УК Российской Федерации так и называется «Получение взятки»: в итоге получение взятки — это получение взятки. Иными словами, взятка определена через предмет в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера вне ее связи с какими-либо сущностными характеристиками, раскрывающими ее социально-правовое значение.
В концентрированном виде определение может быть представлено следующим образом: взятка — это имущество или выгода имущественного характера. Стоит ли специально доказывать, что имущество — это не взятка, а просто имущество, выгоды имущественного характера — это просто выгоды имущественного характера, но не взятка? Очевидно, что имущество и имущественные выгоды становятся взяткой в силу наличия каких-то дополнительных специфических признаков, которые отражают сущность самой взятки и которые должны характеризовать имущество и имущественные выгоды как взятку, а потому и должны быть отражены в определении взятки.
Кроме всего прочего, использование понятия «взятка» в качестве предмета преступления приводит к тому, что мы вынужденно имеем два предмета в одном преступлении, поскольку, будучи предметом преступления, взятка сама содержит в себе определенные предметы. Итогом является многозначность термина «предмет преступления», которая достаточно ярко проявилась в одном из научно-практических комментариев к УК Российской Федерации:
«Обязательным признаком получения взятки является предмет преступления — взятка, которая может быть выражена в деньгах, ценных бумагах, ином имуществе или выгодах имущественного характера.
Деньги как предмет получения взятки могут быть как российской, так и иностранной валютой.
Понятие ценной бумаги дано в ст. 143 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Формулировкой закона «иное имущество» охватываются все остальные случаи, не подпадающие под получение денег или ценных бумаг. Это, таким образом, все вещи, а также имущественные права.
Предметом преступления являются также выгоды имущественного характера…» [49, с. 490].
Из процитированного текста следует: предметом преступления является взятка; деньги, как и иное имущество, являются предметом взятки; выгоды имущественного характера являются предметом преступления.
Другим и, пожалуй, не менее неудачным является определение самой взятки как преступления. Именно такое понимание взятки изложено, например, в одном из постатейных комментариев к УК Российской Федерации: «Взятка — наиболее характерное, опасное и распространенное преступление, пожалуй, во всей главе 30 УК Российской Федерации, ибо является типичным проявлением коррупции» [50, с. 666]. Поскольку в статье 290 УК Российской Федерации говорится о получении взятки, то с учетом предложенного определения взятки как преступления авторы ведут речь, надо полагать, о получении преступления…
Следует, однако, заметить, что, каким бы ни было отношение к теоретической конструкции предмета преступления, отношение к его законодательному описанию должно быть предельно аккуратным, что весьма проблематично обнаружить в описании предметов имущественных преступлений:
- статья 4 УК Республики Беларусь разъясняет отдельные термины УК Республики Беларусь и в части 10 характеризует корысть стремлением извлечь из совершенного преступления выгоду имущественного характера либо избавиться от материальных затрат;
- в примечании к главе 24 УК Республики Беларусь в определении хищения в качестве его предмета указано имущество или право на имущество, в статье 208 УК Республики Беларусь в качестве вымогаемого предмета дополнительно названо совершение каких-либо действий имущественного характера, в статье 216 УК Республики Беларусь (причинение имущественного ущерба без признаков хищения) указано на извлечение имущественных выгод;
- статья 226-2 УК Республики Беларусь (незаконные действия с простыми и (или) переводными векселями) требует обеспеченности векселей имуществом, в том числе имущественными правами, либо другими отчуждаемыми правами, имеющими стоимость;
- статья 234 УК Республики Беларусь (лжепредпринимательство) говорит о целях получения ссуд, кредитов, либо прикрытия запрещенной деятельности, либо сокрытия, занижения прибыли, доходов или других объектов налогообложения, либо извлечения иной имущественной выгоды;
- статья 235 УК Республики Беларусь (легализация («отмывание») материальных ценностей, приобретенных преступным путем) денежные средства, ценные бумаги или иное имущество обобщенно называет материальными ценностями;
- статья 252 УК Республики Беларусь в качестве предмета коммерческого подкупа называет деньги, ценные бумаги, иное имущество или услуги имущественного характера, аналогичным образом определен предмет подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (статья 253 УК Республики Беларусь);
- статья 290-1 УК Республики Беларусь (финансирование террористической деятельности) к предметам преступления относит денежные средства, ценные бумаги либо иное имущество, в том числе имущественные права и исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности;
- статья 396 УК Республики Беларусь (инсценировка получения взятки, незаконного вознаграждения или коммерческого подкупа) содержит указание на деньги, ценные бумаги, иное имущество либо оказание услуг имущественного характера;
- статья 433 УК Республики Беларусь предметом незаконного вознаграждения называет имущество или другую выгоду имущественного характера.
Несомненно, что в отдельных статьях необходимо отразить специфические особенности соответствующих составов преступлений, более широко или, напротив, более узко очертить предмет преступления. Такое уточнение предмета преступления есть его вполне оправданная конкретизация, которая никакого отношения к разнобою не имеет. Однако есть недочеты достаточно очевидные и требующие законодательной корректировки.
Рассмотрим, например, определение корысти в статье 4 УК Республики Беларусь. Указание на выгоду имущественного характера наряду с избавлением от материальных затрат означает, что выгода имущественного характера не включает в себя избавление от материальных затрат. Должно ли это положение распространяться на все статьи Особенной части УК Республики Беларусь? Несомненно. Но что это будет означать на практике? Как избавление от материальных затрат расценивается прощение долга, и если должностному лицу за совершение им действий по службе «спишут» его долги, то это не будет получением взятки? Можно, конечно, возразить, что прощение долга является не избавлением от материальных затрат, а приобретением материальной выгоды. Но тогда что такое избавление от материальных затрат, если любое невзыскание причитающихся с должностного лица сумм рассматривается как имущественная выгода? Очевидно, следовало указать, что корыстными являются побуждения незаконно приобрести или сберечь имущество.
Или другой вопрос. Чем отличаются материальные интересы получателей коммерческого подкупа от материальных интересов получателей взятки? Если ничем, то тогда чем обусловлено различное описание предметов этих преступлений?
По поводу аналогичного терминологического разнообразия описания предмета взятки и коммерческого подкупа в российском уголовном праве В.С.Минская отметила: «В норме о коммерческом подкупе ч. 1 и ч. 2 ст. 204 УК Российской Федерации предмет коррупционного преступления представлен несколько иначе, а именно: четвертая разновидность предмета названа «оказание услуг имущественного характера». Думается, что содержание понятия «оказание услуг имущественного характера» значительно уже понятия «выгоды имущественного характера» и охватывается последним. Этот вопрос следовало бы решить в законе единообразно, что было бы справедливым и обеспечивало бы более четкое правоприменение» [51, с. 57].
Подобные же претензии А.Ю.Рябцев предъявляет к судебному толкованию предмета коммерческого подкупа и предлагает законодательное решение вопроса о предмете преступления:
«Теперь об указании Пленума, содержащемся в п. 9 постановления, о том, что выгоды и услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т.п.), также являются предметом взятки или коммерческого подкупа наряду с деньгами, ценными бумагами и иным имуществом. В этом случае те выгоды или услуги, которые носят незаконный характер (прием в учебное заведение по знакомству, незаконные услуги сексуального характера), оказываются за рамками предмета взятки или коммерческого подкупа.
Необходимо обратить внимание на то, что предметом незаконного вознаграждения или взятки не признается право на чужое имущество.
Можно предложить следующее определение понятия предмета незаконного вознаграждения: «Под предметом незаконного вознаграждения или взяткой в статьях настоящего Кодекса следует понимать: деньги, ценные бумаги, иное имущество, право на имущество, услуги или выгоды имущественного характера». Данное определение в качестве примечания поместить в одну из статей УК (предпочтительно в ст. 290)» [52, с. 149].
Возможно, использование метода перечисления предметов взятки является более информативным, однако оно не является всеохватным и, кроме того, в дальнейшем потребует дополнительных и весьма пространных разъяснений. По этой причине, как нам представляется, предпочтительнее формировать определение взятки посредством указания сущностных признаков понятия. Примером подобного описания взятки является ее определение, содержащееся в учебном пособии «Уголовное право России» (под общей редакцией А.И.Бастрыкина и научной редакцией А.В.Наумова): «… предметом взятки является в принципе любая незаконная безвозмездная выгода материального характера» [53, с. 655].
Отсутствие точного законодательного определения понятий «материальная выгода», «имущественная выгода», «выгода имущественного характера» и т.п., а также отсутствие уточнения соотношения этих понятий с понятиями «имущество», «право на имущество», «избавление от затрат» и т.п., побуждает предложить доктринальное толкование содержания предмета взятки.
Однако первоначально обратимся к этимологическому пониманию выгоды.
В «Толковом словаре русского языка» С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой весьма лаконично сообщается, что выгода — это «польза, преимущество» [54, с. 111]. Более пространное разъяснение содержится в «Большом толковом словаре современного русского языка» Д.Н.Ушакова: «Выгода, ы, ж. Прибыль, польза, извлекаемая из чего-н., преимущество, интерес (чаще материальный)» [55, с. 114]. Как прибыль, доход, извлекаемые из чего-либо, пользу, преимущество, личный интерес определяют выгоду авторы «Большого толкового словаря русского языка» под редакцией С.А.Кузнецова [56, с. 168].
И в «Большом экономическом словаре» [57, с. 140], и в «Современном экономическом словаре» [58, с. 70], как, впрочем, и в иных словарях, находим следующее определение: «Выгода — получение определенных преимуществ, дополнительного дохода, прибыли».
Применительно к интересующему нас предмету исследования имущественная выгода может быть определена как противоправное обогащение должностного лица или близких ему лиц, то есть противоправное увеличение их имущественного баланса или противоправное получение материального дохода посредством противоправного приращения имущества либо противоправного сбережения имущества.
Противоправное приращение имущества включает в себя любые способы противоправного получения чужого имущества или прав на имущество, то есть присвоение такого имущества с целью распоряжаться им как своим собственным (обращение переданного чужого имущества в свою или близких лиц пользу).
Противоправное сбережение имущества — неправомерное избавление себя или близких лиц от обязанности передать имущество другому лицу (оплатить услуги, возвратить долг и т.п.).
Таким образом, понятие «имущественная выгода» может использоваться как собирательное, включающее в себя получение имущества, получение права на имущество, избавление от затрат и любые иные возможные формы безвозмездного обретения имущественного дохода.
СПИСОК ЦИТИРОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Н.Ф.Ахраменка [и др.]; под общ. ред. А.В.Баркова, В.М.Хомича. — 2-е изд., с изм. и доп. — Минск: ГИУСТ БГУ, 2010. — 1064 с.
2. Лосев В.В. Преступления против интересов службы: уголовная ответственность за взяточничество: учеб.-методическое пособие / В.В.Лосев; Брестский гос. ун-т им. А.С.Пушкина. — Брест: БрГУ, 2009. — 57 с.
3. Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: учеб. пособие / А.И.Лукашов [и др.]; под общ. ред. А.И.Лукашова. — Минск: Изд-во Гревцова, 2009. — 960 с.
4. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. / А.В.Наумов. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2007. — Т. 3: Особенная часть (главы XI — XXI). — 656 с.
5. Волженкин Б.В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики / Б.В.Волженкин. — СПб.: Изд-во Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. — 560 с.
6. Курс уголовного права: учебник для вузов: в 5 т. / М.Н.Голоднюк [и др.]; под ред. Г.Н.Борзенкова и В.С.Комиссарова. — М.: Изд-во Зерцало, 1999 — 2002. — Т. 5: Особенная часть. — 512 с.
7. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И.Коробеева / Т.Б.Басова [и др.]. — СПб.: Изд-во Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. — Т. 5: Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право. — 951 с.
8. Сухоносенко А.В. Получение взятки по уголовному праву Казахстана: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.В.Сухоносенко; Томский гос. ун-т. — Томск, 2007. — 26 с.
9. Фоминых С.М. Уголовная ответственность за получение взятки муниципальным служащим: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.М.Фоминых; Всерос. науч.-исслед. ин-т МВД России. — М., 2008. — 27 с.
10. Никонов П.В. Проблемы определения содержания объекта уголовно-правовой охраны состава получения взятки (ст. 290 УК Российской Федерации) / П.В.Никонов // Сибирский юридический вестник. — 2008. — N 4. — С. 81 — 84.
11. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. С.В.Дьякова и Н.Г.Кадникова. — М.: Юриспруденция, 2008. — 872 с.
12. Краснопеева Е.В. Взяточничество: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Е.В.Краснопеева; Москов. ин-т МВД России. — М., 2002. — 26 с.
13. Суд присяжных: квалификация преступлений и процедура рассмотрения дел: науч.-практ. пособие / под ред. А.В.Галаховой. — М.: Норма, 2006. — 560 с.
14. Комментарий к Уголовному кодексу Республики Казахстан. Общая и Особенная части / под общ. ред. И.Ш.Борчашвили. — 2-е изд., испр. и доп. — Алматы: Жетi жаргы, 2007. — 992 с.
15. Уголовный кодекс Украины: научно-практический комментарий / отв. ред. Е.Л.Стрельцов. — 6-е изд., перераб. и доп. — Харьков: ООО «Одиссей», 2009. — 888 с.
16. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / редкол.: А.А.Чекалин (отв. ред.) [и др.]. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт-Издат, 2007. — 1228 с.
17. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / под общ. ред. В.М.Лебедева, отв. ред. А.В.Галахова. — М.: Издательский Дом «Городец», 2009. — 1168 с.
18. Карабанов А.Л. Современные проблемы противодействия коррупции: уголовно-правовой и криминологический аспекты / А.Л.Карабанов, С.К.Мелькин. — М.: Волтерс Клувер, 2010. — 200 с.
19. Мещерский А.С. Уголовно-правовые аспекты получения взятки как наиболее опасного проявления коррупции: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А.С.Мещерский; Санкт-Петербургский юрид. ин-т Генер. прокуратуры Рос. Федерации. — СПб., 2002. — 26 с.
20. Будатаров С.М. Получение взятки: уголовно-правовая характеристика: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.М.Будатаров; Томский гос. ун-т. — Томск, 2004. — 26 с.
21. Вейберт С.И. Взяточничество: проблемы квалификации и назначения наказания: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.И.Вейберт; Уральская акад. гос. службы. — Челябинск, 2007. — 26 с.
22. Клим А.М. Объект взяточничества: теоретический аспект (материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 31.05.2007) / А.М.Клим // СС «КонсультантПлюс: Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» [Электронный ресурс]. — Минск, 2010.
23. Макаров С.Д. Разграничение составов коммерческого подкупа и иных преступлений, связанных с незаконным вознаграждением по УК Российской Федерации / С.Д.Макаров // Адвокатская практика. — 2000. — N 1. — С. 18 — 23.
24. Завидов Б.Д. Взяточничество: уголовно-правовой анализ получения и дачи взятки (ст. 290 и 291 УК Российской Федерации): пособие для юристов, работников правоохранительных органов и других правоприменителей / Б.Д.Завидов. — М.: Приор, 2002. — 32 с.
25. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Расширенный уголовно-правовой анализ / под общ. ред. В.В.Мозякова. — М.: Экзамен, 2002. — 864 с.
26. Борков В.Н. Получение взятки: вопросы квалификации: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / В.Н.Борков; Омская акад. МВД России. — Омск, 2002. — 26 с.
27. Яковенко Е.В. Уголовно-правовая борьба со взяточничеством: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Е.В.Яковенко. — Владивосток, 2004. — 26 с.; [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1163111. — Дата доступа: 24.04.2010.
28. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / под ред. Л.В.Иногамовой-Хегай, А.И.Рарога, А.И.Чучаева. — изд. испр. и доп. — М.: ИНФРА-М: КОНТРАКТ, 2006. — 739 с.
29. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: курс лекций / А.И.Рарог [и др.]; под ред. А.И.Рарога. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ТК Велби: Проспект, 2007. — 496 с.
30. Иванов С. Вопросы определения объекта и субъекта коррупционных преступлений / С.Иванов // Законность и правопорядок. — 2009. — N 3. — С. 20 — 24.
31. Более подробно о родовом составе см.: Бабий Н.А. О методологической обоснованности выделения родового состава насильственного преступления / Н.А.Бабий // Право и демократия: сб. науч. тр. Вып. 20 / редкол.: В.Н.Бибило (гл. ред.) [и др.]. — Минск: БГУ, 2009. — С. 275 — 295.
32. Гришин Д.А. Уголовная ответственность за преступления в сфере интересов службы в коммерческих и иных организациях: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Д.А.Гришин; Уральский юрид. ин-т МВД России. — Тюмень, 2008. — 23 с.
33. Ташкинов А.В. Актуальные проблемы уголовно-правовой политики в сфере противодействия преступлениям против интересов службы в коммерческих и иных организациях / А.В.Ташкинов // Российский следователь. — 2007. — N 7. — С. 22 — 24.
34. Более подробно об объекте преступления см.: Бабий Н.А. Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть: учебник / Н.А.Бабий. — Минск: ГИУСТ БГУ, 2010. — С. 94 — 106.
35. Волженкин Б.В. Научный доклад диссертации по теме «Корыстные злоупотребления по службе (хищения, взяточничество, злоупотребление служебным положением): уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации» / Б.В.Волженкин // Российский криминологический взгляд. — 2008. — N 1. — С. 92 — 113.
36. Уголовное право России: учебник для вузов: в 2 т. / под ред. А.Н.Игнатова и Ю.А.Красикова. — М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. — Т. 2: Особенная часть. — 808 с.
37. Уголовное право России. Часть Особенная: учебник для вузов / отв. ред. Л.Л.Кругликов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2004. — 880 с.
38. Маликова А.Ш. Получение взятки как вид коррупционного преступления / А.Ш.Маликова // Современное право. — 2009. — N 1. — С. 117 — 123.
39. Щербакова А.В. Уголовно-правовой анализ взяточничества / А.В.Щербакова // Роль органов юстиции в борьбе с коррупцией и легализацией преступных средств: материалы и доклады круглого стола, Тула, 25 мая 2007 г. / под общ. ред. А.Г.Трегубова. — Тула: ТФ РПА, 2007. — С. 149 — 158.
40. Матвеев А.В. Некоторые вопросы квалификации получения взятки (материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 01.02.2003) / А.В.Матвеев // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» [Электронный ресурс]. — М., 2010.
41. Сучков Р.Н. Получение взятки: уголовно-правовое и криминологическое исследование: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Р.Н.Сучков; Владимирский гос. ун-т. — Казань, 2007. — 26 с.
42. Борков В. Денежное содержание чиновника как возможная детерминанта минимальной суммы взятки / В.Борков // Уголовное право. — 2006. — N 6. — С. 11 — 14.
43. Макаров С.Д. Квалификация взяточничества и коммерческого подкупа по объективным признакам / С.Д.Макаров // Уголовный процесс. — 2008. — N 9. — С. 3 — 9.
44. Клепицкий И.А. Получение взятки в уголовном праве России. Комментарий законодательства (материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 01.08.2000) / И.А.Клепицкий, В.И.Резанов. — М.: АРиНА, 2001; СПС «КонсультантПлюс. Версия Проф» [Электронный ресурс]. — М., 2010.
45. Никонов П.В. Уголовно-правовая характеристика получения взятки: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / П.В.Никонов; Байкальский гос. ун-т экономики и права. — Иркутск, 2005. — 26 с.
46. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М.Лебедева и Ю.И.Скуратова. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: НОРМА (Изд. группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2002. — 960 с.
47. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / В.К.Дуюнов [и др.]; отв. ред. Л.Л.Кругликов. — М.: Волтерс Клувер, 2005. — 1104 с.
48. Российское уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. В.Н.Кудрявцева, А.Н.Наумова. — М.: Юристъ, 1997. — 496 с.
49. Уголовный кодекс Российской Федерации. Постатейный научно-практический комментарий профессорско-преподавательского коллектива кафедры уголовного права Московской государственной юридической академии под руководством А.И.Рарога. — М.: Агентство «Библиотечка «Российской газеты», 2006. — 624 с.
50. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). Особенная часть / под общ. ред. С.И.Гирько. — М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и Ко», 2005. — Том II. — 1068 с.
51. Минская В.С. Уголовная ответственность за коррупционные преступления / В.С.Минская // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. — 2009. — N 6. — С. 55 — 60.
52. Рябцев А.Ю. Проблемы устранения противоречий законодательства, предусматривающего ответственность за деяния, связанные с незаконным вознаграждением / А.Ю.Рябцев // «Черные дыры» в российском законодательстве. — 2007. — N 2. — С. 148 — 151.
53. Уголовное право России. Практический курс: учеб.-практ. пособие: учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Р.А.Адельханян [и др.]; под общ. ред. А.И.Бастрыкина; под науч. ред. А.В.Наумова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2007. — 808 с.
54. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова. — 4-е изд., доп. — М.: ООО «ИТИ Технологии», 2008. — 944 с.
55. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка / Д.Н.Ушаков. — М.: Альта-Принт, 2007. — VIII. — 1239 с.
56. Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А.Кузнецов. — СПб.: Норинт, 2008. — 1536 с.
57. Большой экономический словарь / под ред. А.Н.Азрилияна. — 5-е изд., доп. и перераб. — М.: Ин-т новой экономики, 2002. — 1280 с.
58. Райзберг Б.А. Современный экономический словарь / Б.А.Райзберг, Л.Ш.Лозовский, Е.Б.Стародубцева. — 5-е изд., перераб. и доп. — М.: ИНФРА-М, 2007. — 495 с.