С использованием философской и юридической литературы, а также нормативных правовых актов раскрывается понятие и значение поощрительных санкций. Предлагается рассматривать понятие «санкция» в двух аспектах: широком и узком. На базе проведенного анализа сделан вывод о возможности содержания санкций в нормах поощрительного характера.
Исследование закономерностей построения уголовно-правовых санкций всегда привлекало внимание ученых, предлагающих в том числе способы достижения их оптимальной сбалансированности как условия реализации принципа справедливости в уголовном праве. Исследуя эту проблему, многие советские ученые, такие как М.Я.Брайнин, С.И.Дементьев, И.Я.Козаченко, А.П.Козлов, О.Э.Лейст, П.П.Осипов, Д.О.Хан-Магомедов и др., обращали внимание на отсутствие баланса санкций в их общей системе. В рамках современного уголовного права различные аспекты построения санкций в своих работах рассматривали как зарубежные авторы (С.В.Жиляев, А.Т.Карипова, И.А.Нечаева, Н.А.Орловская, К.Р.Самвелян, А.В.Рыбина, Н.Д.Семенова, В.П.Силкин), так и белорусские ученые (А.В.Барков, А.И.Лукашов, А.Л.Савенок, Э.А.Саркисова, С.И.Тишкевич, В.М.Хомич и др.). Однако в проводимых ими исследованиях затронуты лишь отдельные вопросы техники построения уголовно-правовых санкций, а проблема дисбаланса системы санкций осталась в целом нерешенной. Следует также отметить, что большая часть авторов в своих работах рассматривали санкцию в ее классическом понимании (как структурный элемент уголовно-правовой нормы, содержащий указание на вид и размер наказания за совершение преступления, признаки состава которого закреплены в диспозиции).
Вместе с тем, на наш взгляд, уголовное право не ограничивается лишь указанным видом санкций. Теория права позволяет нам при раскрытии понятия «санкция» иметь в виду его различные значения: 1) средство социального контроля; 2) мера, применяемая государством к правонарушителю; 3) часть правовой нормы, содержащая указание на меры государственного воздействия в отношении нарушителя данной нормы; 4) утверждение чего-либо высшей инстанцией [15, с. 1585; 3, с. 354]. Такое широкое определение подчеркивает многообразие значений термина «санкция», показывает разносторонность возможностей его применения как в философской и общеправовой литературе, так и законодателем при конструировании уголовно-правовых норм. Ввиду того, что термин «санкция» произошел от латинского или , что означает «нерушимый закон», «строжайшее постановление», «разрешение», значение исследуемого понятия может иметь не только негативное, но и позитивное значение (дозволение совершить определенные действия), присущее всем видам социальных норм, к которым относятся и правовые [13, с. 72 — 73]. По мнению В.А.Бачинина, «в каждом социально-правовом феномене содержатся и могут быть выявлены различные по своей значимости пары противоположных сторон, свойств, качеств, функциональных особенностей, взаимообуславливающих и одновременно взаимоисключающих друг друга, находящихся в отношении взаимозависимости и вместе с тем обладающих относительной самостоятельностью» [1, с. 163]. И.Бентам писал, что «заставить человека сделать вещь … можно только страданием или удовольствием. И в той мере, в какой удовольствия и страдания … способны давать обязательную силу какому-нибудь закону или правилу поведения, они могут быть названы санкциями» [2, с. 35 — 36, 39]. Следовательно, в философской литературе в понятии «санкция» выделяется два противоположных элемента, подлежащих исследованию в целях более обстоятельного выяснения сущности изучаемого понятия: поощрительный и принудительный. П.Сорокин называет обозначенные выше элементы наградами и карами соответственно. Эти элементы, воплощаясь в санкции уголовного закона, образуют диалектическое единство [18, с. 108, 114].
В теоретико-правовых исследованиях также нашла свое отражение идея выделения негативных (принуждение) и позитивных (поощрение соблюдения предписаний) последствий нарушения правовых норм. Так, О.Э.Лейст использует понятие «санкция» только в негативном значении как «указание нормативного акта на меры государственного принуждения, применяемые к лицам, нарушившим правовую норму» [9, с. 12]. Е.В.Дьяченко отмечает необходимость разработки теории поощрительных санкций в юридической науке. Автор выделяет социальные санкции, под которыми предлагает понимать «меры и средства реагирования, необходимые для управления поведением членов общества, целью которых выступает обеспечение внутреннего единства и непрерывности общественной жизни путем поощрения одобряемого обществом поведения и наказания нежелательного действия», которые включают как позитивные, так и негативные санкции [5, с. 18 — 19]. Нельзя не согласиться с А.В.Малько, который выделяет негативные и позитивные санкции, в которых последствия выражаются в стимулировании правомерного поведения субъектов правоотношений [13, с. 72, 73].
В монографической и учебной литературе уголовно-правового характера, как правило, под санкцией понимается часть уголовно-правовой нормы, в которой излагаются правовые последствия преступного деяния [6, с. 75; 12, с. 28; 21, с. 31; 7, с. 17; 10, с. 109; 4, с. 31 и др.]. Вопрос же о существовании в уголовном законе поощрительных санкций является дискуссионным. Однако рассмотрение научных позиций по этому вопросу позволяет поддержать тех авторов, которые рассматривают санкции в широком и узком значении. Понятие «санкция» в узком смысле представляет собой элемент статьи Особенной части кодекса, которая закрепляет вид и размер наказания за совершение общественно опасного деяния, описанного в диспозиции статьи, а в широком смысле включает помимо негативного значения еще и позитивное как поощрение или разрешение совершать определенные действия (институт освобождения от уголовной ответственности и наказания). Вывод о выделении понятия санкции в широком смысле и о существовании в действующем уголовном законе поощрительных норм, содержащих санкции, следует из анализа норм Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) [20]. Как в Общей части, так и в Особенной части УК содержатся нормы поощрительного характера [19, с. 85; 13, с. 76], предусматривающие применение института освобождения лица от уголовной ответственности и наказания при выполнении определенных законом требований.
Для примера приведем норму, содержащуюся в ч. 1 ст. 88 УК, согласно которой лицо, впервые совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, или менее тяжкое преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно после совершения преступления добровольно явилось с повинной или активно способствовало выявлению преступления, возместило причиненный ущерб, либо уплатило доход, полученный преступным путем, либо иным образом загладило нанесенный преступлением вред.
Рассмотрим конструкцию ч. 1 ст. 88 УК с точки зрения общих подходов к построению уголовно-правовых санкций. В этой норме имеется гипотеза «лицо, впервые совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, или менее тяжкое преступление», диспозиция «добровольно явилось с повинной или активно способствовало выявлению преступления» и санкция как предписание разрешительного характера, представленная в следующей формулировке «может быть освобождено от уголовной ответственности». Далее, в ч. 5 примечаний к главе 24 УК гипотезой является формулировка: «лицо, совершившее преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 205», диспозицией — «явилось с повинной, активно способствовало выявлению преступления и…», а санкцией в широком смысле «освобождается от уголовной ответственности». Аналогичным образом следует оценивать структуру и других норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности.
Подобные нормы представляют собой особую правовую конструкцию с точки зрения законотворческой техники: санкция структурно не отделяется от диспозиции как правовое предписание разрешительного характера. Рассмотрим такое правовое предписание как предоставление права в некоторых специально предусмотренных УК случаях поступить суду определенным образом: при наличии требуемых условий и оснований суд обязан освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности. Иными словами, если посткриминальное поведение лица, непосредственно связанное с совершенным преступлением, будет одобрено государством, данное лицо может рассчитывать на некоторое поощрение за такое поведение, выражающееся в освобождении данного лица от уголовной ответственности. При этом под поощрением следует понимать устранение ограничения прав и свобод лица, совершившего преступление, а не применение стимулирующих мер в значении, используемом гражданско-правовыми отраслями.
Общие требования, предъявляемые к технике построения норм УК, требуют обеспечения согласованности положений Общей части УК с положениями его Особенной части. Однако анализ рассматриваемых поощрительных норм УК свидетельствует об отсутствии в ряде случаев такой согласованности.
В шестнадцати примечаниях к статьям и главам УК содержится указание на возможность освобождения лица от уголовной ответственности в случае соблюдения условий, предусмотренных в каждом конкретном случае. В трех примечаниях (к ст. 435, 445 и к главе 37 УК) закреплена формулировка «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности» (по нашим подсчетам — 29% от общего числа поощрительных санкций, содержащихся в примечаниях), следовательно, в таком случае решение об освобождении будет не обязанностью, а правом суда. Нельзя не согласиться с мнением А.И.Лукашова, который утверждает, что установление в законе разных условий освобождения от уголовной ответственности (менее льготных для преступлений, не представляющих большой общественной опасности, и менее тяжких) не в полной мере согласуется с принципом равенства граждан перед законом (п. 3 ст. 3 УК), в связи с чем суд не может, а обязан освободить лицо от уголовной ответственности при наличии предусмотренных законом оснований. «Согласовать порядок и основания освобождения от уголовной ответственности, закрепленные в Общей части и в примечаниях Особенной части, возможно путем введения в УК статьи «Освобождение от уголовной ответственности в связи с обстоятельствами, предусмотренными статьями Особенной части настоящего кодекса» [11, с. 54, 56].
Сравнив санкции статей Особенной части УК, закрепляющие конкретные виды и размеры наказаний, в отношении которых примечания предписывают суду освободить лицо от уголовной ответственности в случае соблюдения ряда условий, с категориями преступлений, закрепленными в ст. 12 УК, отметим, что наиболее распространено освобождение от уголовной ответственности за менее тяжкие и тяжкие преступления (30% и 34% соответственно). Можно предположить, что характер и степень общественной опасности преступлений, относящихся к категории особо тяжких, не в полной мере позволяют законодателю расширить объем применения поощрительных санкций в данной сфере. Конечно, только в исключительных случаях неприменение к лицу мер уголовно-правового воздействия может быть оправдано предотвращением причинения существенного вреда охраняемым уголовным законом интересам (предотвращение акта терроризма по примечанию к ст. 289 УК; освобождение заложника по примечанию к ст. 291 УК; борьба с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров по примечанию к ст. 328 УК и ряд других).
К недостаткам техники построения поощрительных норм, содержащих санкции, можно отнести некоторые противоречия между нормами Общей части УК и санкциями статей Особенной части УК, в связи с чем нельзя не согласиться с А.Л.Савенком, который констатировал проблему отсутствия сбалансированности санкций УК [16, с. 100]. Например, ст. 88 УК предоставляет суду возможность освободить от уголовной ответственности лицо, впервые совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, или менее тяжкое преступление. На практике может иметь место ситуация, при которой лицо, совершившее преступление, предусмотренное ст. 287 УК, относящееся к категории тяжких, будет освобождено от уголовной ответственности, в то время как освобождение от уголовной ответственности за совершение менее тяжкого преступления (например, ч. 1 ст. 214 УК) будет поставлено в зависимость от усмотрения суда.
Согласно ст. 88-1 УК «лицо, совершившее преступление, повлекшее причинение ущерба государственной собственности … либо существенного вреда государственным или общественным интересам и не сопряженное с посягательством на жизнь или здоровье человека», к которому вполне обоснованно можно отнести и получение взятки, может добровольно заявить о содеянном и рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности. С другой стороны, примечание к ст. 431 УК, а также заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 28.11.2001 N З-132/2001 «О соответствии Конституции положений пунктов 20 и 21 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 10.04.1992 N 1 «О судебной практике по делам о взяточничестве» [14], в соответствии с которым определено, что «поскольку при даче взятки не причиняется материальный ущерб, который следует возместить, и не наносится фактический вред, подлежащий заглаживанию», предоставляют возможность суду освободить от уголовной ответственности лицо, давшее взятку.
На наш взгляд, в подобной ситуации будет иметь место конкуренция интересов взяткодателя и взяткополучателя. С введением в УК ст. 88-1 законодатель создал ситуацию недоверия между взяткодателем и взяткополучателем, что не может не способствовать более эффективному раскрытию взяточничества как наиболее латентного из группы коррупционных преступлений. Подобная ситуация затрудняет установление признака добровольности при обращении в правоохранительные органы с информацией о совершенном преступлении. На законодательном уровне не закреплено, какие действия будут свидетельствовать о добровольности «заявления о содеянном». Представляется возможным по аналогии со ст. 15 УК предположить, что о добровольном заявлении о содеянном будет свидетельствовать осознание лицом того факта, что о совершенном им общественно опасном деянии без предоставленной самим субъектом информации правоохранительные органы не узнают вне зависимости от мотивов. По мнению Ю.А.Красикова, «добровольность совершаемых действий вытекает из возможного выбора варианта дальнейшего поведения после совершения преступления. Добровольность означает совершение действий … в силу внутреннего побуждения» [8, с. 28]. Однако при наличии у обеих сторон возможности избежать уголовной ответственности возникает ситуация недоверия, когда лицо, небезосновательно полагая, что другая сторона может раньше обратиться в правоохранительные органы, заявляет о совершенном преступлении. Нельзя не согласиться с мнением Э.А.Саркисовой, которая отмечает, что «важно только определить, во имя чего смягчается участь лица, проявившего такое раскаяние, какие цели в каждом конкретном случае приоритетны: раскрыть более опасное преступление либо проявить гуманное отношение к виновному, не используя при этом меры уголовной ответственности» [17]. Таким образом, в процессе правоприменительной деятельности может иметь место ситуация, при которой вопрос об освобождении от уголовной ответственности поставлен в зависимость не от предусмотренных законом оснований, а от быстроты принятия решения одной из сторон взяточничества, что свидетельствует о несогласованности примечания к ст. 431 УК и предписаний, закрепленных в ст. 88-1 УК.
На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы. Понятие «санкция» может рассматриваться в двух аспектах: широком и узком. Под санкцией в узком смысле следует понимать структурный элемент уголовно-правовой нормы, а в широком понятие санкции помимо охранительного аспекта включает дозволение совершать определенные действия при выполнении конкретных условий. Нормы поощрительного характера, содержащие указание на освобождение лица от уголовной ответственности в исключительных случаях, прямо предусмотренных законом, могут содержать санкцию. Особенностью законотворческой техники построения примечаний к статьям и главам УК является содержание в диспозитивной части примечания правовых предписаний, носящих разрешительный характер, когда законодатель обязывает суд в исключительных случаях вместо назначения наказания освобождать лицо от уголовной ответственности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Бачинин, В.А. Основы социологии права и преступности / В.А.Бачинин. — СПб.: изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 2001. — 308 с.
2. Бентам, И. Введение в основания нравственности и законодательства / И.Бентам / Пер., предисл., примеч. Б.Г.Капустина. — М.: РОССПЭН, 1998. — 415 с.
3. Большая советская энциклопедия: В 30 т. / гл. ред. А.М.Прохоров. — М.: Сов. энциклопедия, 1975. — Т. 22. — 628 с.
4. Дементьев, С.И. Построение уголовно-правовых санкций в виде лишения свободы / С.И.Дементьев; отв. ред. А.Чугаев. — Ростов н/Д : изд-во Рост. ун-та, 1986. — 157 с.
5. Дьяченко, Е.В. Поощрения как позитивные санкции норм права: общетеоретический аспект: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01 / Е.В.Дьяченко. — Краснодар: Кубан. гос. аграр. ун-т, 2011. — 31 с.
6. Козаченко, И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды / И.Я.Козаченко; под ред. М.И.Ковалева. — Томск: изд-во Том. ун-та, 1987. — 232 с.
7. Козлов, А.П. Уголовно-правовые санкции (проблемы построения, классификации и измерения) / А.П.Козлов. — Красноярск: изд-во Краснояр. ун-та, 1989. — 176 с.
8. Красиков, Ю.А. Назначение наказания: обусловленность и критерии индивидуализации / Ю.А.Красиков; Московский юрид. ин-т. — М.: МЮИ, 1991. — 76 с.
9. Лейст, О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву / О.Э.Лейст. — М.: изд-во МГУ, 1981. — 238 с.
10. Лопашенко, Н.А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика / Н.А.Лопашенко. — СПб.: изд-во Р.Асланова Юридический центр Пресс, 2004. — 339 с.
11. Лукашов, А.И. Деятельное раскаяние как основание освобождения от уголовной ответственности / А.И.Лукашев // Юстиция Беларуси. — 2002. — N 4. — С. 53 — 56.
12. Люблинский, П.И. Техника, толкование и казуистика Уголовного кодекса / П.И.Люблинский. — М.: Зерцало, 2004. — 248 с.
13. Малько, А.В. Стимулы и ограничения в праве / А.В.Малько. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2003. — 248 с.
14. О соответствии Конституции положений пунктов 20 и 21 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 10.04.1992 N 1 «О судебной практике по делам о взяточничестве»: заключение Конституционного Суда Респ. Беларусь, от 28 нояб. 2001 г., N З-132/2001 // ИБ «КонсультантПлюс: Беларусь» [Электронный ресурс]. — Минск, 2014.
15. Первый толковый БЭС. — СПб.: Норинт; М.: ИД РИПОЛ классик, 2006. — 2144 с.
16. Савенок, А.Л. Уголовно-правовое законотворчество: проблемы совершенствования / А.Л.Савенок // Вестн. Академии МВД Респ. Беларусь. — 2008. — N 1 (15). — С. 99 — 103.
17. Саркисова, Э.А. Деятельное раскаяние и его уголовно-правовое значение / Э.А.Саркисова // ИБ «КонсультантПлюс: Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск» [Электронный ресурс]. — Минск, 2014.
18. Сорокин, П.А. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали / П.А.Сорокин / Вступ. ст., сост. и примеч. В.В.Сапова. — СПб.: изд-во РХГИ, 1999. — 448 с.
19. Трофимов, В.В. Поощрительные санкции и правообразование / В.В.Трофимов // Гос. и право. — 2009. — N 3. — С. 85 — 92.
20. Уголовный кодекс Республики Беларусь: принят Палатой Представителей 2 июня 1999 г.: одобр. Советом Респ. 24 июня 1999 г. // ИБ «КонсультантПлюс: Беларусь» [Электронный ресурс]. — Минск, 2014.
21. Шебанов, А.Ф. Нормы советского социалистического права / А.Ф.Шебанов; Моск. гос. ун-т им. М.В.Ломоносова. — М: Изд-во Моск. ун-та, 1956. — 44 с.