Покровительство и попустительство по службе предполагает совершение не только конкретных действий (бездействие) должностного лица в интересах взяткодателя, но и случаи, когда взятка дается на всякий случай <1>, т.е. речь идет о различных преподношениях (разовых или постоянных) должностному лицу для обеспечения хорошего к себе отношения со стороны этого должностного лица. В данном случае особенность получения взятки за покровительство или попустительство по службе заключается в том, что оговаривается не конкретное действие (бездействие) должностного лица в интересах взяткодателя или представляемых им лиц, а намечается особая линия поведения этого должностного лица, которое обязуется действовать в интересах взяткодателя так, как это будет необходимо, и тогда, когда в этом возникнет необходимость <2>. Безусловно, эти предполагаемые действия должны быть конкретизированы и состоять в возможном использовании должностным лицом своих служебных полномочий <3> или своего служебного положения.
<1> Согласно доминирующей точке зрения в российской уголовно-правовой литературе при получении взятки за общее покровительство или попустительство по службе должностное лицо получает вознаграждение не за конкретные действия (которые уже совершены или неизбежно будут совершены), а за то, что оно готово совершить эти действия, если в них возникнет необходимость (при попустительстве) или при наличии реальной возможности (при покровительстве). Взяткодатель при общем покровительстве или попустительстве по службе платит должностному лицу в первую очередь за его готовность оказать ему содействие (Щепельков, В.Ф. Комментарий к постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» / В.Ф.Щепельков // Российский ежегодник уголовного права. — 2013. — N 7. — С. 577).
<2> Любавина, М.А. Квалификация взяточничества / М.А.Любавина. — СПб., 2005. — С. 19.
<3> Именно на данное обстоятельство и обращено внимание в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 26.06.2003 N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве» (далее — постановление): «Необходимо иметь в виду, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в приговоре должно быть указано, за выполнение каких конкретных действий (бездействие) по службе должностное лицо получило взятку».
Так, отец только что зачисленного в ВУЗ абитуриента дает взятку декану факультета с тем, чтобы тот оберегал будущего студента, помогал ему в сдаче зачетов и экзаменов (если тот их не сдаст), содействовал в поселении в общежитие, прохождении практики и т.д. В данном случае взятка дается за будущие возможные действия со стороны должностного лица (декана факультета), причем это должностное лицо не всегда определенные действия может совершить с использованием своих служебных полномочий. Зачастую оно просто использует должностное влияние для решения тех или иных вопросов. Однако, на наш взгляд, факт покровительства здесь налицо, ибо взяткодатель платит такому должностному лицу за готовность этого должностного лица оказать ему содействие.
Очевидно, что в подобных ситуациях взятка предоставляется должностному лицу не за конкретное поведение последнего, причем оно даже может и не оговариваться, а как бы на всякий случай с целью придать выгодное для дающего обещание направление служебной деятельности должностного лица, чтобы застраховать себя в будущем от нежелательных действий со стороны кого бы то ни было. Материальные ценности передаются должностному лицу именно за благожелательное отношение в решении вопросов, как входящих в компетенцию этого должностного лица, так и тех, которые они могут решить с использованием авторитета занимаемой должности, служебных связей, без конкретизации действий, совершенных за каждое подобное подношение <4>.
<4> При этом, как мы уже указывали, в ст. 430 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) взятка предоставляется лицу исключительно в связи с занимаемым им должностным положением за покровительство или попустительство по службе, т.е. при покровительстве или же попустительстве не требуется, чтобы должностное лицо совершало только лишь действия с использованием своих служебных полномочий. Узкое понимание данного признака не позволяет на практике привлекать должностных лиц за коррупционные преступления (получение взятки).
Как указывает по этому поводу Б.В.Волженкин, подобного рода взяточничество характерно при получении систематических вознаграждений (подношений) от подчиненных или подконтрольных должностному лицу работников, поскольку должностное лицо постоянно решает вопросы, так или иначе затрагивающие их интересы, и эти работники заинтересованы в благоприятном отношении к ним взяткополучателя <5>. Получение взятки при неоговоренном последующем поведении должностного лица за покровительство или же попустительство по службе является не чем иным, как коррупционным преступлением, и отрицать сей факт крайне нелепо. Общественная опасность указанных действий (бездействия) со стороны должностного лица заключается не в их конкретных проявлениях, а в устойчивой линии коррупционного поведения по службе, носящей перспективный криминальный характер.
<5> Волженкин, Б.В. Служебные преступления / Б.В.Волженкин. — М., 2000. — С. 215.
Например, на наш взгляд, получение взятки за попустительство по службе будет иметь место, когда должностное лицо получает вознаграждение за обещание сообщить взяткодателю о возможных проверках, сроках их проведения и т.д. Здесь, как видно, взяткодатель оплачивает не конкретные действия, а готовность должностного лица в случае необходимости представить важную служебную информацию. Получение взятки будет иметь место и в случае, когда, например, лесничий принимает от граждан денежные средства за то, чтобы он не замечал систематические незаконные вырубки леса, а те могли избежать в будущем ответственности за совершенные правонарушения. Деяние лесничего выражается в бездействии — непроведении проверок по выявлению правонарушителей и непривлечении их к ответственности.
То есть покровительство и попустительство по службе будет иметь место и тогда, когда конкретные действия (бездействие), за которые получена взятка, на момент ее принятия не оговариваются взяткодателем и взяткополучателем, а лишь осознаются ими как вероятные, возможные в будущем.
Так, Ц. признан виновным в принятии должностным лицом для себя материальных ценностей, предоставляемых исключительно в связи с занимаемым должностным положением, за невыполнение в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое это лицо должно было и могло совершить с использованием своих служебных полномочий (ч. 1 ст. 430 УК). Признавая Ц. виновным в получении взятки, суд в приговоре указал на получение таковой за непринятие в рамках своих служебных полномочий мер, направленных на выявление и пресечение незаконной деятельности, связанной с перемещением через границу табачной продукции (из Беларуси в Литву). Отменяя вынесенный приговор, судебная коллегия по уголовным делам областного суда указала, что, как следует из материалов уголовного дела, на момент проезда автомашин из Республики Беларусь таможенный инспектор Ц. не находился в пункте пропуска либо в иные дни находился в наряде по проверке документов на въезд в Республику Беларусь. При этом остался невыясненным вопрос: каким именно образом Ц., находясь в составе наряда по проверке документов на въезд, мог оказать содействие С. и другим лицам в осуществлении незаконного перемещения сигарет на территорию сопредельного государства? Из обвинения, предъявленного Ц., фактически следует, что последний получал взятки за оказанное содействие С., выразившееся в непринятии в рамках своих служебных полномочий мер, направленных на выявление незаконной деятельности, связанной с перемещением через границу табачной продукции, находясь при этом в наряде на въезд в Республику Беларусь, и не был наделен полномочиями по досмотру автомашин на выезд из Республики Беларусь. Однако отсутствие в приговоре указаний о том, какие именно действия (бездействие) были совершены Ц., не позволили суду апелляционной инстанции надлежащим образом оценить выводы суда первой инстанции с точки зрения их соответствия установленным обстоятельствам по делу.
При анализе данного уголовного дела важно также обратить внимание на то, что суд апелляционной инстанции, отменяя приговор, почему-то сослался на п. 16 постановления, из которого следует, что получение должностным лицом материального вознаграждения якобы за совершение соответствующих действий (бездействие) по службе, которые оно заведомо не может осуществить из-за отсутствия надлежащих полномочий, при наличии умысла на завладение указанным вознаграждением следует квалифицировать как мошенничество. Тем не менее самой апелляционной инстанцией по данному делу констатировано, что после каждого удачного перемещения сигарет С. встречался с Ц. и передавал ему незаконное вознаграждение. В связи с этим возникает вопрос: кого же обманул тогда Ц. и в чем выражалось мошенничество, если сам Ц. способствовал перемещению сигарет через государственную границу и получал за это в последующем деньги? На основании материалов дела у Ц. не было каких-либо полномочий, чтобы обеспечить беспрепятственное перемещение товара, однако, на наш взгляд, очевидно, что Ц. фактически осуществлял покровительство (непресечение неправомерных и преступных действий) незаконной деятельности контрабандистов, используя занимаемую должность и оказывая всяческое содействие преступникам, за что ему и передавались деньги.
О том, что судебная практика испытывает значительные трудности в оценке вышеуказанных ситуаций и весьма противоречива, свидетельствует следующий пример.
По приговору суда К. признан виновным в получении взятки и в умышленном вопреки интересам службы совершении должностным лицом из иной личной заинтересованности действий с использованием своих служебных полномочий, повлекших причинение существенного вреда государственным интересам. Из показаний обвиняемого следовало, что с января 2012 г. по август 2015 г. он работал в должности заместителя начальника таможенного поста Г-й таможни. Знаком с Б. и В. Не отрицает, что встречался с последним 19 октября 2014 г., а также то, что В. 22 октября 2014 г. по телефону пожаловался ему на то, что в пункте таможенного оформления «Н» у него возникли осложнения при въезде в Республику Беларусь. Подтвердил, что 4 ноября 2014 г. получил от В. топливную карту, используя которую на заправочной станции заправил свой автомобиль 60 литрами бензина. К. суду указал, что действительно 20 апреля 2015 г., когда у него был выходной день, к нему по телефону обратился Б. и сообщил о возникшей у него в пункте таможенного оформления «Н» проблеме. Тогда он позвонил начальнику отдела таможенного поста Т. и попросил разобраться с данной ситуацией.
Согласно показаниям свидетеля В. 19 октября 2014 г. он по телефону договорился с К. о встрече, в ходе которой согласовал с обвиняемым дату совершения поездки в магазин беспошлинной торговли, расположенный в пункте таможенного оформления «Н». К. обращал его внимание на то, что при обратном перемещении на территорию Республики Беларусь необходимо наличие в паспорте отметки о посещении Украины. Обвиняемый также сказал, что в случае отсутствия такой отметки могут возникнуть проблемы в пункте таможенного оформления, однако он в состоянии их разрешить. Никакого спиртного в этот момент он у В. не брал. 20 апреля 2015 г. он, А., Н., П. и Ж. приобрели в магазине беспошлинной торговли на территории пункта таможенного оформления «Н» 15 литров спиртных напитков, другие товары. Однако в Украину въезжать не намеревались. Отъехав на автомобиле в сторону сопредельного государства на некоторое расстояние, они в украинский пункт пропуска не въезжали, а, развернувшись, вернулись в тот же белорусский пункт таможенного оформления. Приобретенный ранее в магазине беспошлинной торговли товар не декларировали и направились в «зеленый коридор», предназначенный для перемещения товаров, не подлежащих таможенному оформлению. Когда сотрудница таможни обратила внимание на отсутствие в паспортах отметки о посещении Украины, он позвонил К. и сказал, что их не пропускают. Только после этого им вернули паспорта и они беспрепятственно покинули таможенный пункт. Через несколько дней в знак благодарности за оказанную услугу он передал обвиняемому топливную карту своего предприятия ЗАО «Т», посредством которой К. на заправочной станции заправил свой автомобиль 60 литрами бензина.
Суд, проверив доводы обвиняемого о том, что он не оказывал содействия В. в беспрепятственном перемещении товаров на территорию Республики Беларусь, отверг их как не соответствующие фактическому характеру действий обвиняемого, совершенных с использованием своего служебного положения. Вопреки доводам жалобы из показаний свидетеля В. следует, что только по указанию заместителя начальника таможенного поста К. автомобиль, в котором находился В., был беспрепятственно пропущен на территорию Республики Беларусь. Таким образом, судом установлено и в жалобе не оспаривается, что 20 апреля 2015 г. В., А., Н., П. и Ж. ввозили на территорию Республики Беларусь через пункт таможенного оформления «Н» приобретенные в магазине беспошлинной торговли на территории этого же пункта товары. Таможенную пошлину они не уплачивали. В их паспортах отсутствовали отметки о пересечении границы сопредельного государства.
Согласно п. 3 Указа Президента Республики Беларусь от 22.04.2014 N 175 «О функционировании магазинов беспошлинной торговли» (далее — Указ) в случае невывоза товаров, приобретенных в магазине лицом, выезжающим с таможенной территории Таможенного союза, пользование и (или) распоряжение ими на территории Республики Беларусь допускается в соответствии с условиями таможенных процедур, установленных Таможенным кодексом Таможенного союза. Также данным пунктом Указа определяется, что при передаче товаров, приобретенных в магазине, лицам, не имеющим права на их приобретение, а также при оставлении таких товаров на территории пункта пропуска, такие товары подлежат декларированию лицом, их перемещающим на территорию Республики Беларусь, в соответствии с таможенным законодательством Таможенного союза. Однако сотрудникам таможенного поста не было достоверно известно, вывезли ли В. и следовавшие с ним лица приобретенный товар в магазине беспошлинной торговли этого же таможенного пункта с таможенной территории Таможенного союза и по каким причинам они не прошли пограничный и таможенный контроль при въезде в Украину. Данные обстоятельства имели существенное значение для решения вопросов о надлежащем проведении таможенного контроля, о помещении указанных товаров под соответствующую таможенную процедуру. Согласно ч. 2 ст. 9.1 Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях основаниями для начала административного процесса являются достаточные данные, указывающие на признаки административного правонарушения, предусмотренного статьей Особенной части Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях. Ситуация, связанная с указанным перемещением товаров, должна была выясняться в рамках административного процесса. Однако К., используя свое должностное положение, мер к его началу не принял.
Таким образом, суд пришел к выводу, что обвиняемый в соответствии с ранее достигнутой договоренностью решил в пользу В. благоприятно вопрос, входящий в его компетенцию, за что 4 ноября 2014 г. при указанных ранее обстоятельствах получил от В. в качестве взятки 60 литров бензина АИ-95 Евро стоимостью 684000 бел.руб. Как указано в приговоре, К. получил незаконное вознаграждение исключительно в связи с занимаемым им должностным положением за благоприятное решение вопросов, входящих в его компетенцию, и выполнение в интересах дающего взятку действий, которые он мог совершить с использованием своих служебных полномочий.
Как видно из приведенного примера, суд признал К. виновным во взяточничестве ввиду того, что тот дал указание пропустить определенных лиц на территорию Республики Беларусь. Однако использовал ли при этом К. свое положение или же полномочия, не ясно. Этот вопрос не нашел должного освещения в приговоре. Для нас же очевидно, что в любом случае К. должен признаваться виновным в получении взятки, и эта ситуация связана именно с покровительством виновного в занятии незаконной деятельностью иными, не подчиненными по службе ему лицами.
В целях придания своей позиции более весомого статуса акцент сделаем на том обстоятельстве, что взяткодатель «покупает» не сами полномочия должностного лица, а непосредственно должностное лицо с той целью, чтобы оно, внешне действуя в рамках имеющихся у него полномочий, на самом деле обслуживало интересы взяткодателя по мере их возникновения. И здесь в интересы взяткодателя входит стремление обеспечить такое использование возможностей должностного лица, которое бы в полной мере отражало его потребности (зачастую подкупаемый и не знает, имеются ли у должностного лица соответствующие полномочия или же нет). При таких условиях, как верно отмечает П.В.Никонов, просматриваются признаки получения взятки с той лишь разницей, что подкуп должностного лица осуществляется за совершение им неопределенных действий (бездействие), которые могут быть реализованы в отношении лиц, не находящихся в непосредственной субординационной служебной зависимости от взяткополучателя. <6>
<6> Никонов, П.В. Уголовно-правовой анализ конструктивных признаков объективной стороны основного состава получения взятки / П.В.Никонов // Сибирский юридический вестник. — 2009. — N 4. — С. 52.
Таким образом, покровительству и попустительству по службе следует придать буквальный смысл и сориентировать в этом направлении судебно-следственную практику. Очень важно наметить вывод, в соответствии с которым получение взятки за покровительство или же попустительство по службе ассоциировалось бы с использованием должностным лицом не только своих служебных полномочий, но и должностного положения. При этом должностное положение в данном случае характеризуется тем, что должностное лицо: а) оказывает воздействие на подчиненное ему по службе другое должностное лицо, в полномочия которого входит принятие решения в интересах взяткодателя или представляемых им лиц; б) может оказать влияние на принятие решения другим должностным лицом, не подчиненным ему, но зависимым по службе (или же может оказать влияние на иное должностное лицо), в целях принятия решения в интересах взяткодателя; в) оказывает воздействие на других лиц, которые не являются должностными, но в полномочия которых входит принятие решений в интересах взяткодателя.