Правила о сделках с драгоценными металлами и драгоценными камнями и ответственность за их нарушение

Драгоценные металлы и драгоценные камни в силу их особых физических, химических, эстетических и иных свойств издревле использовались в самых разных целях (например, в качестве меры стоимости, платежного средства, сокровища, украшений). Так, 3700 лет до н.э. в Урарту, одном из древнейших из известных в настоящее время государств планеты, располагавшемся на Армянском нагорье, серебряные слитки уже использовались в качестве денег <1>.

<1> Бурлачков В. Денежная теория: исходные положения и направления развития // Банкаўскi веснiк. 2004. N 31. С. 45.

Об интересе населения к драгоценным металлам в нашей республике свидетельствует Национальный банк Республики Беларусь. Не так давно допустив в сферу осуществления операций с ними физических лиц, белорусское государство может похвастаться следующими результатами. Так, объем продаж физическим лицам мерных слитков из золота в 2003 году составил около 90 кг, а по итогам 2004 года эта цифра должна увеличиться примерно вдвое.

В то же время интерес к драгоценным металлам имеет и другое, криминальное проявление. Параллельно с легальным оборотом драгоценных металлов и драгоценных камней в стране продолжает существовать и их теневой рынок. О его наличии указывают, в частности, следующие данные Министерства юстиции Республики Беларусь о числе лиц, осужденных судами республики за нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями. Если в 2000 и 2001 годах осуждено по 9 человек, то в 2002 году уже 27, а в 2003 году и того больше — 101 человек (в сравнении с 2000 годом число осужденных возросло более чем в 11 раз). Рекорд побил 2004 год, в котором по статье 223 УК было осуждено уже 160 человек (в сравнении с 2000 годом число осужденных возросло более чем в 17 раз). На мой взгляд, тенденция более чем тревожная.

Драгоценные металлы и драгоценные камни являлись и являются ценностями, наличием или отсутствием которых определяется уровень благосостояния и экономический потенциал человека, семьи, иных сообществ, равно как и государства. В самом различном виде и состоянии драгоценные металлы и драгоценные камни, равно как и изделия из них выступают в качестве составной части золотовалютного запаса любого государства, используемого им до настоящего времени и на отдаленную перспективу как резерв при международных расчетах и одно из средств обеспечения устойчивости валют.

В нашем государстве не один год функционирует Государственный фонд драгоценных металлов и драгоценных камней Республики Беларусь, который составляет часть казны Республики Беларусь. Он впервые был создан в стране в соответствии с пунктом 3 постановления Совета Министров Республики Беларусь от 4 июня 1993 года N 368 <2>. Положение об этом фонде впервые было утверждено постановлением Правительства республики от 5 марта 1994 года N 128 <3>.

<2> См.: Собрание постановлений Правительства Республики Беларусь. 1993. N 16. Ст. 309.

<3> См.: Собрание постановлений Правительства Республики Беларусь. 1994. N 7. Ст. 106.

Государственный фонд драгоценных металлов и драгоценных камней Республики Беларусь состоит из государственного резервного фонда, золотого запаса, оперативного и культурно-исторического фондов, а также фонда переработки. Его пополнение осуществляется за счет лома и отходов, содержащих драгоценные металлы и драгоценные камни, сданные в счет выполнения государственного заказа и перешедшие в государственную собственность, драгоценных металлов и драгоценных камней, приобретенных на внутреннем и международном рынках за счет средств республиканского бюджета и иных источников, не противоречащих законодательству. Фонд используется для осуществления внешнеэкономической политики Республики Беларусь, организации денежно-кредитного регулирования, обеспечения финансовых, производственных, научных, социально-культурных и иных потребностей Республики Беларусь и ее населения, а равно иных целей <4>.

<4> См. главу 3 Закона Республики Беларусь от 21 июня 2002 года «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» (Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. N 73. 2/859) (далее — Закон о драгоценных металлах) и Положение о Государственном фонде драгоценных металлов и драгоценных камней Республики Беларусь, утвержденное постановлением Совета Министров Республики Беларусь и Национального банка Республики Беларусь от 30 января 2003 года N 114/7 (Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2003. N 16. 5/11897).

Для обеспечения порядка обращения в стране драгоценных металлов и драгоценных камней ограниченное число стран использует и уголовно-правовые средства, предусматривая наказание и иные меры уголовной ответственности за его нарушение. К их числу относится и Республика Беларусь, установившая в статье 223 Уголовного кодекса (далее — УК) уголовную ответственность за нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями.

Подобные нормы имеются в уголовных кодексах некоторых постсоветских государств, к числу которых могут быть отнесены, например, статья 191 УК Российской Федерации (в редакции Федерального закона Российской Федерации от 8 декабря 2003 года) <5>, статья 208 УК Кыргызской республики <6>, статья 177 УК Узбекистана <7>.

<5> Уголовный кодекс Российской Федерации.

<6> Уголовный кодекс Кыргызской республики / Предисловие А.П.Стуканова, П.Ю.Константинова. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 211.

<7> Уголовный кодекс Республики Узбекистан / Вступ. статья М.Х.Рустамбаева, А.С.Якубова, З.Х.Гулямова. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 201, 317.

Как и большинство уголовно-правовых норм о преступлениях против порядка осуществления экономической деятельности (глава 25 УК), норма статьи 223 УК характеризуется повышенной бланкетностью. В данном случае она проявляется в том, что определение указанного преступления осуществляется через понятие «нарушение правил». Между тем уголовный закон не устанавливает правил совершения сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями. Поэтому для раскрытия содержания признаков преступления, предусмотренного статьей 223 УК, следует обращаться к актам законодательства, не имеющим отношения к уголовному закону. Указанием на «нарушение правил» законодатель как бы отсылает к иным нормативным актам, содержащим такие правила.

По существу такие бланкетные уголовно-правовые нормы являются нормами со смешанной противоправностью. Основанием для такого их наименования служит то, что в них признаки преступления формулируются не только в нормах уголовного, но и иных отраслей права. Устанавливая либо меняя правила поведения, уполномоченный нормотворческий орган меняет тем самым и признаки, которыми характеризуется соответствующее преступление.

Таким образом, установление того, что диспозиция статьи 223 УК является бланкетной, обязывает правоприменителя использовать следующий алгоритм уяснения содержания признаков состава преступления.

Для того чтобы квалифицировать сделку, совершенную с драгоценными металлами и драгоценными камнями в качестве преступления, предусмотренного статьей 223 УК, правоприменитель (орган уголовного преследования, суд и другие участники уголовного процесса) обязан вначале осуществить поиск, направленный на установление нормативных правовых актов, определяющих предмет преступления, каковым являются драгоценные металлы и драгоценные камни, и правила совершения сделок с ними. Определив перечень этих актов, он должен провести их анализ, вычленив нормы, в которых урегулированы правила совершения анализируемых сделок. На завершающем этапе посредством группировки и анализа правил совершения сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями производится определение признаков нарушения этих правил или, другими словами, «признаков нарушения предписаний этих нормативных актов» <8>, устанавливающих названные правила. Именно на завершающем этапе данной аналитической работы происходит определение признаков состава преступления, предусмотренного статьей 223 УК.

<8> Пикуров Н.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. — Волгоград: ВЮИ МВД России, 1998. С. 152.

Следуя этому алгоритму, попытаемся дать такой анализ. И начнем его с определения перечня нормативных правовых актов, определяющих понятия «драгоценные металлы» и «драгоценные камни» и регламентирующих порядок совершения сделок с ними.

Драгоценные металлы и драгоценные камни как предмет преступления, предусмотренного статьей 223 УК

Список нормативных правовых актов, в которых в той или иной степени определяются понятия «драгоценные металлы» и «драгоценные камни», а равно правила совершения сделок с ними на территории белорусского государства, не так уж и мал.

К числу этих актов в первую очередь следует отнести Гражданский кодекс Республики Беларусь (далее — ГК), упоминавшийся Закон о драгоценных металлах, Правила совершения сделок с драгоценными металлами и камнями, утвержденные постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 25 ноября 1999 года N 1838 (далее — Правила), постановление Совета Министров Республики Беларусь от 2 января 2003 года N 1 «Об установлении порядка приравнивания уникальных природных янтарных образований к драгоценным камням».

В ГК не дается определение понятий «драгоценные металлы» и «драгоценные камни», хотя в четырех его статьях (статьи 259, 811, 815 и 1067) в разных вариантах о них говорится. Из содержания этих статей можно сделать вывод, что «драгоценные металлы» и «драгоценные камни» являются видом вещей, получивших в ГК название драгоценных вещей или драгоценностей. Наряду с этим в кодексе упоминается и об изделиях из драгоценных металлов и драгоценных камней.

В некоторых законодательных актах также можно встретить нормы, в которых приводится характеристика драгоценных металлов и драгоценных камней и операций по их обороту. Так, например, в Банковском кодексе Республики Беларусь (далее — БК) о них говорится как о предмете банковских операций (статьи 14, 26, 33, 51, 94, 192, 287). В двух статьях этого кодекса упоминается о драгоценных металлах в виде монет (статья 29), слитков, самородков, монет, а равно иных их видах и состояниях (статья 53).

Статьи 507 и 508 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ГПК), статья 281 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ХПК) и статья 380 этого же кодекса в новой редакции, который вступил в действие с 5 марта 2005 года, относят к драгоценным металлам золото, серебро, платину и металлы платиновой группы (палладий, иридий, родий, рутений и осмий) в любом виде и состоянии, в том числе ювелирные и бытовые изделия из этих металлов и лом таких изделий, а к драгоценным камням — природные алмазы, бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, а также жемчуг в сыром и обработанном виде, в том числе ювелирные и другие бытовые изделия из этих камней и лом этих изделий.

О драгоценных металлах и драгоценных камнях во всех видах либо изделиях, их содержащих, а также их ломе и отходах упоминается в статьях 15 и 170-1 действующего ныне Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — КоАП) от 6 декабря 1984 года.

Как следует из преамбулы Закона о драгоценных металлах, он устанавливает правовые основы регулирования отношений в сфере деятельности с драгоценными металлами и драгоценными камнями на территории Республики Беларусь, но не регулирует порядок совершения заключаемых между физическими лицами сделок с продукцией (изделиями) из драгоценных металлов и драгоценных камней. Такие сделки относятся к сфере регулирования указанного закона только тогда, когда они связаны в соответствии с законодательством Республики Беларусь с предпринимательской деятельностью (о понятии «предпринимательская деятельность» см. абзац второй пункта 1 статьи 1 ГК).

Другими словами, законодатель исключил из предмета регулирования Закона о драгоценных металлах сделки с продукцией (изделиями) из драгоценных металлов и драгоценных камней, совершаемые вне рамок предпринимательской деятельности. Пойдя на такой шаг, он тем не менее не оставил без внимания сделки с драгоценными металлами и драгоценными камнями, совершаемые помимо такой деятельности. Об этом свидетельствуют положения статьи 9 этого закона.

В ней предусмотрено, что среди немалого числа полномочий, предоставленных Правительству республики в сфере государственного регулирования и контроля в сфере деятельности с драгоценными металлами и драгоценными камнями, имеется и полномочие «устанавливать порядок совершения сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями на территории Республики Беларусь».

Таким образом, Закон о драгоценных металлах придал более четкий характер существовавшей в нашем государстве и ранее практике принятия Советом Министров Республики Беларусь правил совершения сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями. Приведенные положения статьи 9 этого закона согласуются с предписаниями статьи 11 Закона Республики Беларусь «О Совете Министров Республики Беларусь», согласно которым Правительство осуществляет, в том числе и полномочия, возложенные на него законами Республики Беларусь.

Хотя Закон о драгоценных металлах и не регулирует порядок совершения сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями, совершаемыми вне рамок предпринимательской деятельности, однако с его принятием возникли вопросы о соотношении названного закона и последними по времени принятия Правилами. Перечень этих вопросов невелик и сводится к следующему:

1. требуется ли, чтобы Правила, принятые в 1999 году, соответствовали более позднему по времени принятия Закону о драгоценных металлах и, если да, то нет ли между ними противоречий?;
2. если такие противоречия имеются, то каким из названных нормативных правовых актов необходимо руководствоваться при применении статьи 223 УК?

Как отмечено ранее, Закон о драгоценных металлах устанавливает правовые основы регулирования отношений в сфере деятельности с драгоценными металлами и драгоценными камнями на территории Республики Беларусь. В силу этого он является главенствующим при определении исходных понятий, которые используются в сфере регулирования оборота драгоценных металлов и драгоценных камней.

Понятийный аппарат этого закона и Правил должен совпадать, а Правила, будучи по рангу ниже закона, не должны противоречить ему.

В Законе о драгоценных металлах и Правилах приводятся определения понятий «драгоценные металлы» и «драгоценные камни», которые были использованы законодателем при описании состава преступления в статье 223 УК. Именно драгоценные металлы и драгоценные камни, как отмечалось, являются предметом этого преступления. Кроме того, в указанных нормативных правовых актах определяются и иные понятия, имеющие непосредственное отношение к установлению признаков состава нарушения правил о сделках с драгоценными металлами и камнями (см. таблицу 1).

Таблица 1. Определение понятий, используемых в статье 223 УК либо значимых для ее применения, в Законе о драгоценных металлах и Правилах

Закон Республики Беларусь о драгоценных металлах	Правила
Драгоценные металлы — золото, серебро, платина и металлы платиновой группы (палладий, иридий, родий, рутений, осмий), находящиеся в любом виде и состоянии, в том числе в ломе и отходах производства и потребления (абзац второй статьи 1 Закона).	Драгоценные металлы — золото, серебро, платина и металлы платиновой руппы: иридий, родий, палладий, рутений осмий в любом виде и состоянии, в том числе в виде продукции технического назначения (сырья, полуфабрикатов, деталей, изделий) из них, а также в виде: 1) ювелирных и бытовых изделий; 2) монет из драгоценных металлов, находящихся в обращении на территории Республики Беларусь; 3) мерных слитков из драгоценных металлов; 4) зубопротезных дисков из драго- ценных металлов; 5) сусального золота и серебра (су- сальное золото или серебро (сусаль) — тончайшие (обычно доли мкм) пленки указанных драгоценных металлов, наклеиваемые на изделие в декоративных целях (см.: Советский энциклопедический словарь. Изд. 4-е. — М.: «Советская энциклопедия», 1986. С. 1293); 6) лома указанных изделий (пункт 1 Правил).
Драгоценные камни — природные алмазы, изумруды, рубины, сапфиры, александриты и природный жемчуг (за исключением пресноводного) в естественном и обработанном виде, включая отходы, образующиеся при производстве и потреблении. К драгоценным камням приравниваются уникальные природные янтарные образования в порядке, устанавливаемом Правительством Республики Беларусь (абзац третий статьи 1 Закона).	Драгоценные камни — природные алмазы, изумруды, рубины, сапфиры, александриты, а также жемчуг (за исключением пресно- водного) в сыром и обработанном виде (пункт 1 Правил).
Ювелирные изделия из драгоценных металлов и драгоценных камней — изделия, изготовленные из сплавов драгоценных металлов с использованием различных видов художественной обработки, со вставками из драгоценных камней и других материалов природного или искусственного происхождения либо без них, применяемые в качестве различных украшений, утилитарных предметов быта и (или) для культовых и декоративных целей (абзац двенадцатый статьи 1 Закона).	Ювелирные и бытовые изделия из драгоценных металлов, в том числе со вставками из драгоценных и недрагоценных камней, — изделия с обязательным наличием на них государственного клейма Республики Беларусь или пробирных клейм государственных инспекций пробирного надзора бывшего СССР (подпункт 2.3 пункта 2 Правил).
	Зубопротезные диски из драгоценных металлов — диски, имеющие пробирное клеймо (товарный знак) завода- изготовителя или государственное про- бирное клеймо Республики Беларусь (подпункт 2.3 пункта 2 Правил).
Банковские слитки — слитки золота, серебра, платины и палладия, соответствующие действующим на территории Республики Беларусь техническим регламентам или государственным стандартам на золото, серебро, платину и палладий в слитках либо требованиям Лондонской ассоциации участников рынка драгоценных металлов (LBMA) или Лондонского рынка платины и палладия (KPPM) — абзац пятый статьи 1 Закона в редакции Закона Республики Беларусь от 18 января 2005 года N 4-З.	Банковские слитки <*> — слитки золота, серебра и платины, соответствующие в слитках, действующим в Республике Беларусь, либо соответствующие междуна- родному стандарту «London Good Delivery» (при условии, что производитель включен в список Лондонской ассоциации участни- ков рынка драгоценных металлов) — подпункт 2.1 пункта 2 Правил.
Мерные слитки — слитки золота, платины, серебра, соответствующие стандартам государства — производителя слитков (абзац шестой статьи 1 Закона).	Мерные слитки <*> — слитки золота, серебра и платины массой от 1 до 1000 граммов включительно (проба 999,9 для золота и серебра, проба не ниже 999,5 для платины), изготовленные в соответ- ствии со стандартами, действующими в государстве — производителе слитка, с обязательным наличием на них наиме- нования драгоценного металла, знака предприятия-изготовителя, пробирного клейма и массы (подпункт 2.2 пункта 2 Правил).

<*> В соответствии с абзацами четвертым и пятым пункта 1 Инструкции по совершению банками банковских операций с драгоценными металлами, утвержденной постановлением Правления Национального банка Республики Беларусь от 10 декабря 2004 года N 186, банковскими слитками являются слитки золота, серебра, платины и палладия, соответствующие действующим на территории Республики Беларусь государственным стандартам на золото, серебро, платину и палладий в слитках или международным стандартам, принятым Лондонской ассоциацией участников рынка драгоценных металлов (LBMA) либо Лондонского рынка платины и палладия (LPPM), согласно приложению 1 к указанной Инструкции, а мерными слитками — слитки золота, серебра, платины и палладия, соответствующие стандартам государства-производителя слитков. Очевидно, что в части, не совпадающей с абзацем пятым статьи 1 Закона о драгоценных металлах (в редакции Закона Республики Беларусь от 18 января 2005 года N 4-З) абзац четвертый пункта 1 Инструкции по совершению банками банковских операций с драгоценными металлами подлежит приведению Национальным банком Республики Беларусь в соответствие с текстом Закона о драгоценных металлах. В силу статьи 3 Закона Республики Беларусь от 18 января 2005 года N 4-З таким же образом должен поступить и Совет Министров Республики Беларусь, приведя Правила в соответствие с указанным Законом.

Сопоставление приведенных норм показывает, что определения понятия «драгоценные металлы» в Законе о драгоценных металлах и Правилах отличаются изложением, но совпадают по содержанию. В них одинаково сформулирован и перечень металлов, относящихся к драгоценным, и отличающее их качество (атрибут): они (драгоценные металлы) могут находиться «в любом виде и состоянии».

Вместе с тем в Законе о драгоценных металлах и Правилах по-разному делается акцент на виде и состоянии, в которых могут находиться драгоценные металлы. В обоих из названных правовых актов положение о нахождении драгоценных металлов «в любом виде и состоянии» сопровождается не совпадающим по содержанию указанием на то, что они могут быть представлены также и в некоем особом виде (состоянии). В этих целях используется словосочетание «в том числе».

Так, в Законе о драгоценных металлах подчеркивается, что в число драгоценных металлов включаются «в том числе» (также) «лом и отходы производства и потребления». В Правилах же делается упор на то, что к драгоценным металлам относится «в том числе» (также) и «продукция технического назначения (сырье, полуфабрикаты, детали, изделия) из них».

Применив логическое толкование, следует прийти к выводу о том, что Закон о драгоценных металлах относит к драгоценным металлам и «продукцию технического назначения (сырье, полуфабрикаты, детали, изделия) из них» (что делают и Правила). В то же время Правила включают в содержание понятия «драгоценные металлы» также и «лом и отходы производства и потребления» (что делает и Закон о драгоценных металлах). Другим словами, несмотря на отличия текстуального характера, объем понятия «драгоценные металлы» в обоих названных нормативных актах совпадает.

Правила подразделяют драгоценные металлы на две категории:

1. «находящиеся в виде продукции технического назначения (сырья, полуфабрикатов, деталей, изделий) из них» и
2. ювелирные и бытовые изделия, монеты из драгоценных металлов, находящиеся в обращении на территории Республики Беларусь, мерные слитки из драгоценных металлов, зубопротезные диски из драгоценных металлов, сусальное золото и серебро, а также лом указанных изделий.

Представляется, что деление в Правилах драгоценных металлов на две указанные категории не противоречит Закону о драгоценных металлах. Все, содержащееся в приведенном выше перечислении, является драгоценными металлами. Такое деление, полагаю, имело целью решить главную задачу, которая стояла перед разработчиками Правил: урегулировать вопрос о том, какие из них выводятся из оборота между физическими лицами (1 категория), а какие могут быть предметом сделок между ними (2 категория).

В анализируемых актах законодательства, по сути, совпадают определения понятия «драгоценные камни».

В Законе о драгоценных металлах и Правилах одинаков перечень видов драгоценных камней. В него входят только драгоценные камни 1 класса:

1. алмазы (минерал, одна из кристаллических модификаций углерода),
2. изумруды (минерал, разновидность берилла),
3. рубины (минерал, прозрачная разновидность корунда),
4. сапфиры (минерал, голубая или синяя разновидность корунда),
5. александриты (минерал, разновидность хризоберилла) и
6. жемчуг (органогенное образование, состоящее преимущественно из перламутра и развивающееся в теле некоторых моллюсков) <9>.

<9> Жемчуг собственно драгоценным камнем не является (см.: Советский энциклопедический словарь. Изд. 4-е. — М.: «Советская энциклопедия», 1986. С. 410). Он, по-видимому, включен в указанный перечень из-за своей высокой стоимости. Особо ценится крупный жемчуг правильной формы (прим. авт.).

Перечисленные минералы и жемчуг являются драгоценными камнями вне зависимости от того, подвергались ли они какой-либо обработке или же находятся в естественном виде («сыром», как указывается в Правилах).

Закон о драгоценных металлах и Правила относят к числу драгоценных только природные камни. По этой причине синтетические драгоценные камни (стразы) и искусственно выращенный жемчуг (кафимский и др.) не являются предметом преступления, предусмотренного статьей 223 УК.

К предмету анализируемого преступления не относится и пресноводный жемчуг, поскольку и Закон о драгоценных металлах, и Правила не причисляют его к драгоценным камням.

Закон о драгоценных металлах относит к категории драгоценных камней не только собственно драгоценные камни, но и «отходы, образовавшиеся при производстве и потреблении» <10>. И в этом состоит его отличие от Правил. В Правилах о таких отходах ничего не говорится. В определении понятия «драгоценные камни» они не упоминаются. Их оборот этими правилами не регулируется.

<10> Согласно абзацу 9 статьи 1 Закона о драгоценных металлах отходами, содержащими драгоценные металлы и драгоценные камни, являются «отходы производства и потребления в любом виде и состоянии, содержащие драгоценные металлы и драгоценные камни».

Указанное разночтение между Законом о драгоценных металлах и Правилами, полагаю, не имеет значения при решении вопросов применения статьи 223 УК. Правила использовали усеченный вариант понятия «драгоценные камни», не включив в объем этого понятия «отходы, образовавшиеся при производстве и потреблении», что не противоречит Закону о драгоценных металлах. Оборот таких отходов Правилами не регулируется. С учетом сказанного названные отходы не относятся к предмету анализируемого преступления, а совершение сделок с ними не нарушает правил о сделках с драгоценными металлами и драгоценными камнями и не подлежит уголовной ответственности по статье 223 УК.

Новеллой в сфере регулирования отношений, предметом которых выступают драгоценные металлы и драгоценные камни, явилось приравнивание к числу драгоценных камней уникальных природных янтарных образований (см. абзац третий статьи 1 Закона о драгоценных металлах) <11>.

<11> Янтарь (от литовск. gintaras, латыш. dzintars) — окаменевшая ископаемая смола преимущественно хвойных деревьев, являющаяся ценным поделочным материалом (см.: Новый иллюстрированный энциклопедический словарь. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. С. 851).

В соответствии с названным законом порядок такого приравнивания установлен Правительством Республики Беларусь уже упоминавшимся постановлением от 2 января 2003 года N 1. Между тем Правила не содержат каких-либо указаний относительно уникальных природных янтарных образований. Говоря иначе, они не относят их к драгоценным камням и не устанавливают правил совершения сделок с ними. По этой причине, несмотря на то, что Закон о драгоценных металлах приравнивает эти образования к драгоценным камням, такие сделки, на мой взгляд, не могут влечь уголовной ответственности по статье 223 УК.

Основанием для такого вывода служит отсутствие в деянии состава преступления. Действительно, как можно говорить о наличии состава преступления, если нет предмета преступления — драгоценного камня <12>. Как следствие, не причиняется вред объекту уголовно-правовой охраны — установленному порядку совершения сделок с драгоценными камнями. С объективной стороны совершенная сделка не является нарушением правил о сделках с драгоценными металлами и камнями, коль скоро эти правила не регулируют оборот уникальных природных янтарных образований.

<12> Российский Федеральный Закон от 26 марта 1998 года «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» также приравнивает к драгоценным камням уникальные янтарные образования (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 13. Ст. 1463).

Те российские криминалисты, которые отмечают данное обстоятельство, тем не менее, не оговаривают, следует ли относить их к числу предмета преступления, предусмотренного упомянутой выше статьей 191 УК РФ, равно как и не указывают, влекут ли сделки с уникальными янтарными образованиями уголовную ответственность по статье 191 УК РФ (см., например: Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. С. 443; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А.Чекалин. — М.: Юрайт-Издат, 2002. С. 508). Такое молчание, по моему мнению, является, как минимум, свидетельством достаточно больших сомнений в правомерности распространения уголовной ответственности на сделки с уникальными янтарными образованиями, совершенными в нарушение установленных правил.

Если Правительство, имея в виду приведенные положения Закона о драгоценным металлах, надумает подкорректировать Правила посредством приравнивания уникальных природных янтарных образований к драгоценным камням, то данное обстоятельство, на мой взгляд, ничего не изменит в части уголовно-правовой оценки анализируемых сделок с ними.

И после такой корректировки эти действия, как представляется, останутся непреступными. Дело в том, что в статье 223 УК в качестве предмета преступления не обозначены «уникальные природные янтарные образования». Кроме того, в ней ничего не говорится об отнесении к предмету этого преступления вещей, приравниваемых к драгоценным металлам и драгоценным камням. Строгое толкование уголовного закона как принципиальное положение уголовного права и уголовной ответственности, предусмотренное частью 2 статьи 3 УК, не позволяет включать в объем понятия «драгоценные камни» понятие «уникальные природные янтарные образования». Сделки с такими янтарными образованиями не нарушают правил о сделках с драгоценными металлами и камнями и по этой причине безразличны для уголовного закона.

Предметом незаконной сделки могут быть драгоценные металлы или драгоценные камни незначительной стоимости. В этом случае необходимо учитывать, сознавалось ли данное обстоятельство сторонами этой сделки. Если такое осознание имело место, то с учетом такого содержания сделки и направленности умысла лиц, ее совершающих, она (сделка) в силу части 4 статьи 11 УК должна быть признана малозначительным деянием.

Как и всякое иное малозначительное деяние, такая сделка не причиняет и не может причинить существенного вреда охраняемым уголовным законом интересам государства в сфере оборота драгоценных металлов и драгоценных камней. Определение этого обстоятельства — дело факта.

В анализируемой ситуации принятие решения возлагается на орган, ведущий уголовный процесс, который обязан вынести его с учетом всех обстоятельств дела в их совокупности. Признание такой сделки малозначительным деянием обязывает указанный орган прекратить производство по возбужденному уголовному делу в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — УПК) «за отсутствием в деянии состава преступления».

Судебной практике известны уголовные дела, из материалов которых следовало, что в качестве предмета сделки выступала вещь, выдаваемая виновным за драгоценные металл или драгоценный камень (например, предмет из сплава бронзы и других металлов предлагался для покупки в качестве самородка из золота, полудрагоценные искусственные цирконы и фианиты — в качестве бриллиантов). Действия сторон такой сделки являются преступными и подлежат следующей уголовно-правовой оценке.

Очевидно, что лицо, предлагающее купить или иным образом реализующее фальшивые драгоценные металлы или драгоценные камни под видом настоящих, совершает обманные, мошеннические действия. Мошеннические и в широком, и в узком смысле этого слова. Обманным путем одна сторона сделки стремится заполучить чужое имущество (денежные средства), которое другая сторона сделки — потерпевшая (обманутая) сторона должна будет уплатить за якобы драгоценные металлы или драгоценные камни. В таких случаях налицо корыстная направленность действий мошенника, желание обогатиться за счет обманутого. Имея все признаки хищения, законодательное определение которого приведено в части 1 примечаний к главе 24 УК, указанные действия по способу их совершения (путем обмана или злоупотребления доверием) подлежат квалификации по статье 209 УК (мошенничество).

Одновременно в силу части 1 статьи 42 УК мошенник, если он выступил инициатором такой сделки, подлежит ответственности и за подстрекательство другой стороны сделки к совершению нарушения правил о сделках с драгоценными металлами и камнями, которое (подстрекательство) подлежит квалификации по части 5 статьи 16 и соответствующей части статьи 223 УК. Действия мошенника образуют совокупность двух преступлений — мошенничества и подстрекательства к нарушению правил о сделках с драгоценными металлами и камнями.

По такому уголовному делу потерпевший от мошенничества в то же время будет являться и обвиняемым, поскольку, совершая указанную сделку, он выполняет состав покушения на преступление, предусмотренное статьей 223 УК. Его действия подлежат квалификации по соответствующей части этой статьи УК со ссылкой на часть 1 статьи 14 УК (покушение на преступление), поскольку цель, преследуемая им при совершении сделки, не была достигнута по не зависящим от него обстоятельствам.

Понятно, что подобная квалификация допустима только в случае, если будет установлен умысел на обманное завладение имуществом лица, желающего приобрести лжедрагоценности. Если сторона сделки, предложившая другой стороне фальшивые драгоценные металлы или драгоценные камни, заблуждается относительно ее предмета, ошибочно полагая, что им являются подлинные драгоценные металлы или драгоценные камни, привлечение к ответственности за мошенничество недопустимо.

Руководствуясь этими соображениями, заместитель Председателя Верховного Суда Республики Беларусь внес протест в отношении Т. и К., осужденных 18 декабря 2003 года судом Московского района г.Минска по части 1 статьи 14 и части 4 статьи 209 УК (в отношении осуждения указанных лиц по статье 223 УК протест не вносился, равно как не ставилась под сомнение правильность квалификации действий иных лиц, осужденных по этому уголовному делу).

В протесте предлагалось отменить судебные решения, в том числе и состоявшееся по этому делу определение судебной коллегии по уголовным делам Минского городского суда от 20 февраля 2004 года, в части осуждения Т. и К. за покушение на мошенничество. 24 ноября 2004 года президиум Минского городского суда удовлетворил этот протест и прекратил уголовное дело в указанной части за недоказанностью участия Т. и К. в совершении мошенничества.

Было установлено, что Т. и К. принимали участие наряду с другими лицами в сделке по продаже металлического порошка, который они предложили к продаже, ошибочно считая его драгоценным металлом осмием. Хотя этот порошок находился в запаянной стеклянной ампуле, имевшей соответствующие, принятые в таких случаях обозначения, однако по заключению эксперта, осмием не являлся. Доказательства же, указывающие на знание указанными лицами того, что металлический порошок не являлся драгоценным металлом осмием, не были представлены суду, что и послужило основанием для принятия указанного судебного решения <13>.

<13> См.: Архив суда Московского района г.Минска за 2004 год.

Уголовно-правовая оценка нарушений правил о сделках с драгоценными металлами и драгоценными камнями

Всякий, внимательно читавший предшествующий раздел статьи, обратил внимание на то, что при анализе предмета преступления, предусмотренного статьей 223 УК, достаточно часто приходилось так или иначе говорить не только о самих драгоценных металлах или драгоценных камнях, но и о сделках с ними и правилах их совершения. В этом разделе статьи внимание будет уделено тем сделкам с драгоценными металлами и драгоценными камнями, совершение которых влечет уголовную ответственность. Поскольку такая ответственность предусмотрена несколькими статьями УК, будут предложены правила квалификации (уголовно-правовой оценки) указанных сделок.

Но вначале о том, что такое сделка вообще и сделка с драгоценными металлами и драгоценными камнями, в частности.

ГК посвящает сделкам главу 9, состоящую из двух параграфов. В статье 154 этого кодекса, с которой начинается глава 9, «сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей».

Сделки могут быть двусторонними или многосторонними и тогда для их совершения необходимо выражение согласованной воли (действий) двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка). Сделка может быть и односторонней и тогда для ее совершения в соответствии с законодательством или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли (действия) одной стороны.

В качестве предмета сделок могут выступать различные виды объектов гражданских прав, указанные в статье 128 ГК. Среди них значится и такой объект гражданских прав как вещи. Именно как подвид вещей — объекта гражданских прав — драгоценные металлы и драгоценные камни являются предметом сделок.

Статья 5 Закона о драгоценных металлах устанавливает, что драгоценные металлы и драгоценные камни, приобретенные в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь, могут находиться как в государственной собственности, так и в собственности юридических и физических лиц. Вопрос же об оборотоспособности драгоценных металлов и драгоценных камней, то есть способности отчуждаться лицом или переходить от одного лица к другому иными способами, должен решаться с учетом положений статьи 129 ГК.

В пункте 1 этой статьи отмечается, что объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте. Анализ норм ГК показывает, что статья 1067 этого кодекса допускает наследование изделий из драгоценных камней и драгоценных металлов, а нормы ГК не содержат каких-либо указаний относительно запрета (ограничений) на переход права собственности на драгоценные металлы или драгоценные камни при реорганизации юридического лица.

Согласно пункту 2 статьи 129 ГК изъятыми из оборота являются объекты гражданских прав, нахождение которых в обороте не допускается посредством указания в законе как вида нормативного правового акта. Ни ГК, ни Закон о драгоценных металлах, ни какой-либо другой закон не содержат запрета на нахождение в гражданском обороте драгоценных металлов и драгоценных камней. Другими словами их нельзя относить к объектам гражданских прав, изъятым из оборота.

Драгоценные металлы и драгоценные камни нельзя относить и к числу объектов ограниченно оборотоспособных, то есть вещей, которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота либо нахождение которых в обороте допускается по специальному разрешению (пункт 2 статьи 129 ГК). Они могут принадлежать всем, а не каким-то определенным участникам оборота (см. статью 5 Закона о драгоценных металлах), и их нахождение в обороте не требует специального разрешения.

Итак, драгоценные металлы и драгоценные камни могут являться предметом сделок, в том числе и между физическими лицами, если сделки осуществляются в установленном порядке. Порядок осуществления сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями, в которых одной из сторон является физическое лицо, регламентируется Правилами и иными актами законодательства.

Анализ этих актов показывает, что все сделки с драгоценными металлами и драгоценными камнями с участием физических лиц, можно подразделить на две группы: 1) сделки, запрещенные к совершению и 2) сделки, разрешенные к совершению. В свою очередь первая из названных групп сделок подразделяется на: 1) сделки, запрещенные между физическими лицами, и 2) сделки, запрещенные между физическими лицами и организациями, осуществляющими их без соответствующего разрешения (лицензии).

Сделки с драгоценными металлами и драгоценными камнями, разрешенные к совершению, также представлены двумя группами: 1) сделки, разрешенные к совершению между физическими лицами и 2) сделки, разрешенные к совершению между физическими лицами и организациями при осуществлении этими организациями лицензируемой деятельности (см. таблицу 2).

Таблица 2. Характер и виды сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями с участием физических лиц, совершаемых на территории Республики Беларусь

1. Сделки с драгоценными металлами и камнями, запрещенные между физическими лицами

1.1. Сделки с банковскими слитками из золота, серебра, платины и палладия вне зависимости от того, соответствуют ли они техническим регламентам или государственным стандартам на золото, серебро, платину и палладий в слитках, действующим в Республике Беларусь, либо требованиям Лондонской ассоциации участников рынка драгоценных металлов (LBMA) или Лондонского рынка платины и палладия (KPPM) (абзац пятый статьи 1 Закона, пункт 1 и подпункт 2.1 пункта 2 Правил).

1.2. Сделки с монетами из драгоценных металлов, не находящимися в обращении на территории Республики Беларусь (пункт 1 Правил), например, монеты старой (дореволюционной и советской) чеканки, юбилейные и памятные монеты, монеты иностранных государств, а также червонцы 1923 — 1975 и последующих годов чеканки. Это ограничение не распространяется на сделки купли-продажи и мены, совершаемые в целях коллекционирования и тезаврации единичных экземпляров монет из драгоценных металлов (см. подпункты 2.11 и 2.12 пункта 2 настоящей таблицы).

1.3. Сделки с мерными слитками из золота, серебра и платины, изготовленными не в соответствии со стандартами, действующими в государстве — производителе слитка, без наличия на них наименования драгоценного металла, знака предприятия-изготовителя, пробирного клейма и массы (пункт 1 и подпункт 2.2 пункта 2 Правил).

1.4. Сделки с ювелирными и бытовыми изделиями из драгоценных металлов, не имеющими государственного клейма Республики Беларусь или пробирных клейм государственных инспекций пробирного надзора бывшего СССР (пункт 1 и подпункт 2.3 пункта 2 Правил).

1.5. Сделки с зубопротезными дисками из драгоценных металлов, не имеющими пробирного клейма (товарного знака) завода-изготовителя или государственного пробирного клейма Республики Беларусь (пункт 1 и подпункт 2.3 пункта 2 Правил).

1.6. Сделки с ломом изделий из драгоценных металлов, указанных в подпунктах 1.2 — 1.5 пункта 1 настоящей таблицы (пункт 1 и подпункты 2.2 и 2.3 пункта 2 Правил).

1.7. Сделки с драгоценными металлами в любом ином виде и состоянии, в том числе в виде продукции технического назначения (сырья, полуфабрикатов, деталей, изделий) из них, за исключением изделий, указанных в подпунктах 2.1 — 2.6 пункта 2 настоящей таблицы (пункт 1 и подпункты 2.2 и 2.3 пункта 2 Правил).

1.8. Сделки с драгоценными камнями в сыром (естественном) и обработанном виде (пункт 1 Правил).

2. Сделки с драгоценными металлами и камнями, разрешенные к совершению между физическими лицами

2.1. Сделки с ювелирными и бытовыми изделиями, имеющими государственное клеймо Республики Беларусь или пробирное клеймо государственных инспекций пробирного надзора бывшего СССР (пункт 1 и подпункт 2.3 пункта 2 Правил).

2.2. Сделки с монетами из драгоценных металлов, находящимися в обращении на территории Республики Беларусь (пункт 1 Правил).

2.3. Сделки с мерными слитками из золота, серебра и платины массой от 1 до 1000 граммов включительно (проба 999,9 для золота и серебра, проба не ниже 999,5 для платины), изготовленными в соответствии со стандартами, действующими в государстве — производителе слитка, с обязательным наличием на них наименования драгоценного металла, знака предприятия-изготовителя, пробирного клейма и массы (пункт 1 и подпункт 2.2 пункта 2 Правил).

2.4. Сделки с зубопротезными дисками из драгоценных металлов, имеющими пробирное клеймо (товарный знак) завода-изготовителя или государственное пробирное клеймо Республики Беларусь (пункт 1 и подпункт 2.3 пункта 2 Правил).

2.5. Сделки с сусальным золотом и серебром (пункт 1 Правил).

2.6. Сделки с ломом  изделий из драгоценных металлов, указанных в подпунктах 2.1 — 2.5 пункта 2 настоящей таблицы (пункт 1 Правил).

2.7. Дарение (статья 543 ГК) драгоценных металлов и камней (пункт 6 Правил).

2.8. Пожертвование (статья 553 ГК) драгоценных металлов и камней (пункт 6 Правил).

2.9. Завещание (главы 69 и 70 ГК) драгоценных металлов и камней (пункт 6 Правил).

2.10. Приобретение по праву наследования (главы 69 — 72 ГК) драгоценных металлов и камней (пункт 6 Правил).

2.11. Купля-продажа (статья 424 ГК) в целях коллекционирования и тезаврации (тезаврация (от греч. thesauros — сокровище) — накопление в качестве сокровища (см.: Новый иллюстрированный энциклопедический словарь. — М.: Большая Российская энцикл., 2000. С. 713) единичных экземпляров монет из драгоценных металлов (пункт 6 Правил).

2.12. Обмен (статья 538 ГК) в целях коллекционирования и тезаврации единичных экземпляров монет из драгоценных металлов (пункт 6 Правил).

3. Сделки с драгоценными металлами и камнями, разрешенные к совершению между физическими лицами и организациями при осуществлении этими организациями лицензируемой деятельности

3.1. Операции по покупке и продаже драгоценных металлов в виде банковских слитков золота, серебра, платины и палладия между физическими лицами и Национальным банком, а также уполномоченными банками и юридическими лицами, имеющими на это соответствующее разрешение (лицензию) уполномоченных государственных органов (абзац пятый статьи 1 Закона, пункт 3 Правил).

3.2. Операции по покупке и продаже монет из драгоценных металлов (золота, серебра, платины), не находящихся в обращении на территории Республики Беларусь, между физическими лицами и Национальным банком, а также уполномоченными банками и юридическими лицами, имеющими на это соответствующее разрешение (лицензию) уполномоченных государственных органов (пункты 1 и 3 Правил).

3.3. Сделки по покупке и продаже ограненных драгоценных камней, предназначенных для ювелирных изделий, между физическими лицами и юридическими лицами, имеющими соответствующее разрешение (лицензию) Государственной инспекции пробирного надзора Министерства финансов (пункт 4 Правил).

3.4. Договор банковского хранения драгоценных металлов (обезличенный металлический счет, металлический счет ответственного хранения, депозитный металлический счет и вкладной металлический счет) и драгоценных камней между физическим лицом и банком или небанковской кредитно-финансовой организацией (статья 776 ГК, глава 26 БК, Инструкция по совершению банками банковских операций с драгоценными металлами, утвержденная постановлением Правления Национального банка Республики Беларусь от 10 декабря 2004 года N 186).

3.5. Краткосрочный кредит под залог ювелирных, бытовых и иных изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней, в том числе лома этих изделий — ломбардная операция между физическим лицом, получающим денежные средства, и юридическим лицом — ломбардом (специализированная организация, имеющая лицензию Министерства финансов Республики Беларусь на деятельность, связанную с драгоценными металлами и драгоценными камнями) под залог (в виде заклада) указанных изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней (статья 339 ГК; Положение о порядке проведения ломбардных операций, утвержденное постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 20 мая 1994 года N 353; Положение об особенностях осуществления ломбардами операций с изделиями из драгоценных металлов и драгоценных камней, утвержденное приказом Министерства финансов Республики Беларусь от 1 июля 1999 года N 174 (действовала до 1 января 2005 года); Инструкция об особенностях осуществления ломбардами операций с изделиями из драгоценных металлов и драгоценных камней, утвержденная постановлением Министерства финансов Республики Беларусь от 20 сентября 2004 года N 138 (вступила в силу с 1 января 2005 года).

3.6. Договор хранения драгоценных металлов и драгоценных камней между физическим лицом и ломбардом как сопутствующий ломбардной операции (см. подпункт 3.5 пункта 3 настоящей таблицы) (Положение об особенностях осуществления ломбардами операций с изделиями из драгоценных металлов и драгоценных камней, утвержденное приказом Министерства финансов Республики Беларусь от 1 июля 1999 года N 174 (действовала до 1 января 2005 года); Инструкция об особенностях осуществления ломбардами операций с изделиями из драгоценных металлов и драгоценных камней, утвержденная постановлением Министерства финансов Республики Беларусь от 20 сентября 2004 года N 138 (вступила в силу с 1 января 2005 года).

3.7. Купля-продажа изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней между физическим лицом и самостоятельными скупочными пунктами либо скупочными пунктами магазинов, находящихся в собственности государства и имеющих специальное разрешение (лицензию) на деятельность, связанную с драгоценными металлами и драгоценными камнями, выдаваемое Министерством финансов Республики Беларусь (Инструкция о порядке приемки, хранения, продажи и учета изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней на базах, складах и в магазинах всех форм собственности на территории Республики Беларусь, утвержденная постановлением Министерства торгов ли Республики Беларусь и Министерства финансов Республики Беларусь от 14 апреля 2004 года N 16/66; Правила работы пунктов скупки у населения драгоценных металлов и драгоценных камней и изделий из них, утвержденные приказом Министерства торговли Республики Беларусь от 22 июля 1994 г. N 43).

4. Сделки с драгоценными металлами и камнями, запрещенные к совершению между физическими лицами и организациями, осуществляющими их без соответствующего разрешения (лицензии)

4.1. Операции по покупке и продаже драгоценных металлов в виде банковских слитков золота, серебра, платины и палладия между физическими лицами и не уполномоченными банками и юридическими лицами, не имеющими на это соответствующего разрешения (лицензии) уполномоченных государственных органов (абзац пятый статьи 1 Закона, пункт 3 Правил).

4.2. Операции по покупке и продаже монет из драгоценных металлов (золота, серебра, платины), не находящихся в обращении на территории Республики Беларусь, между физическими лицами и не уполномоченными банками и юридическими лицами, не имеющими на это соответствующего разрешения (лицензии) уполномоченных государственных органов (пункты 1 и 3 Правил).

4.3. Сделки по покупке и продаже ограненных драгоценных камней, предназначенных для ювелирных изделий, между физическими лицами и юридическими лицами, не имеющими соответствующего разрешения (лицензии) Государственной инспекции пробирного надзора Министерства финансов (пункт 4 Правил).

4.4. Договор хранения драгоценных металлов и драгоценных камней между физическим лицом и организацией, не являющейся банком или небанковской кредитно-финансовой  организацией или ломбардом (см. подпункты 3.4 и 3.6 пункта 3 настоящей таблицы).

4.5. Ломбардная операция с ювелирными, бытовыми и иными изделиями из драгоценных металлов и драгоценных камней, в том числе ломом этих изделий, между физическим лицом и юридическим лицом, не являющимся ломбардом (см. подпункт 3.5 пункта 3 настоящей таблицы).

4.6. Купля-продажа изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней между физическим лицом и организацией, не имеющей специального разрешения (лицензии) на деятельность, связанную с драгоценными металлами и драгоценными камнями, выдаваемую Министерством финансов Республики Беларусь (см. подпункт 3.7 пункта 3 настоящей таблицы).

Преступление, предусмотренное статьей 223 УК, с объективной стороны выражается в совершении сделки с драгоценными металлами и драгоценными камнями в нарушение приведенных правил. При этом для наличия преступления достаточно совершить одну такую сделку. И, хотя в названии статьи 233 УК и диспозиции ее первой части между словами «металлами» и «камнями» поставлен союз «и», этот союз, как представляется, использован в данном случае не как соединительный, а как разделительный.

Соответственно уголовная ответственность должна наступать как за сделку, совершенную в нарушение установленных правил только с драгоценным металлом, так и за такую же сделку, предметом которой являлись только драгоценные камни. Чтобы не оставалось сомнений в правомерности такого толкования уголовного закона, законодателю следовало бы употребить в статье 223 УК союз «или» вместо союза «и».

Зачастую по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 223 УК, приходится сталкиваться с ситуациями совершения лицом не одной, а нескольких сделок с различными предметами из драгоценных металлов или драгоценных камней. Перед органами уголовного преследования (следователями органов предварительного следствия Министерства внутренних дел, которым в силу части 2 статьи 182 УПК подследственны дела этой категории, и прокурорами) и судом стоит непростая задача квалификации этих действий либо как повторных (по части 2 статьи 223 УК — по признаку повторности совершения), либо как одного, но продолжаемого преступления (по части 1 статьи 223 УК либо по части 2 или 3 этой статьи, но по признаку крупного или особо крупного размера сделки).

С такой проблемой столкнулись органы уголовного преследования по делу А. и С., уличенных в приобретении в Республике Польша 83 ювелирных изделий из золота 583 пробы и продаже части из них в Республике Беларусь, притом, что ни одно из этих изделий в момент продажи не имело государственного пробирного клейма Республики Беларусь. В качестве пособника при продаже товара участвовала Н. В сделке приняла участие также В., купившая часть из указанных золотых изделий.

Действия А. и С. были квалифицированы органом уголовного преследования по части 1 статьи 14 и части 2 статьи 223 УК как покушение на сделку с драгоценными металлами и камнями, совершенную в нарушение установленных правил, повторно.

Суд Мядельского района Минской области, рассмотревший это уголовное дело по первой инстанции 8 ноября 2004 года, не согласился с такой квалификацией. В приговоре суда указано, что С. по договоренности с А. приобрела в Польше указанные золотые изделия для дальнейшей их продажи на территории Беларуси. Часть этих изделий они реализовали, а при продаже остальных изделий были задержаны работниками милиции, не доведя до конца умысел на реализацию всех золотых изделий.

Суд отметил, что действия А. и С. складывались из ряда тождественных преступных действий, имели общую цель, охватывались единым умыслом виновных и составляли в своей совокупности одно преступление. К тому же они не совершали сделок с драгоценными камнями, как это указано в предъявленном им обвинении. Положив в основу указанные обстоятельства, суд исключил из обвинения А. и С. квалифицирующий признак повторности совершения преступления, а также совершение ими сделок с драгоценными камнями. Они признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 14 и частью 1 статьи 223 УК и им назначено наказание каждому в виде штрафа в размере 45 базовых величин, что составило 1080000 руб. Все указанные золотые изделия подвергнуты конфискации со ссылкой на пункт 4 статьи 98 УПК <14>.

<14> См.: Архив суда Мядельского района Минской области за 2004 год.

Указанное решение суда в части квалификации действий А. и С. следует признать основанным на законе. Действительно, если при приобретении драгоценных металлов или драгоценных камней лицо руководствовалось желанием впоследствии реализовать всю партию товара посредством совершения не одной, а нескольких сделок, оно совершает одно, а не несколько преступлений. Одна или несколько сделок по приобретению такого товара и последующие одна или несколько сделок по реализации такого товара, в каком бы сочетании они не совершались, образуют одно единое продолжаемое преступление.

Как всякое продолжаемое преступление оно характеризуется единым умыслом лица, который возникает до начала совершения первой из указанной серии сделок, направлено к достижению общей цели, объединяющей эти сделки в единое преступление: продать (реализовать) все купленное (приобретенное) либо партией, либо по частям. И если этот умысел не удастся реализовать по не зависящим от лица обстоятельствам, это преступление признается не доведенным до конца.

Будучи неоконченным преступлением, оно квалифицируется с применением статьи 14 УК как покушение на преступление. При этом лицу не может вменяться в вину признак повторности, предусмотренный частью 2 статьи 223 УК. Повторность сделок (одна сделка совершена вслед за другой) является повторностью преступления, предусмотренного частью 2 статьи 223 УК, если каждая из совершенных сделок охватывалась самостоятельным умыслом виновного. Скажем, совершив одну сделку по приобретению драгоценного металла, лицо решает совершить еще одну подобную сделку <15>.

<15> Подробнее о правилах квалификации повторных и продолжаемого преступлений см.: Вопросы квалификации, регистрации и учета преступлений. Под общ. ред. А.И.Лукашова. — Мн.: МВД Республики Беларусь, 2003. С. 30 и след.

Сделку с драгоценными металлами или драгоценными камнями следует признать совершенной в нарушение установленных правил, следовательно, преступлением, влекущим уголовную ответственность по статье 223 УК, при условии, что будет установлено хотя бы одно из следующих обстоятельств:

1. предметом сделки явились драгоценные металлы или драгоценные камни, которые выведены из гражданского оборота между данными участниками сделки;
2. сама сделка не отвечает установленным требованиям, предъявляемым к ее совершению в части вида сделки, если он указан в правилах, или иных параметров сделки (например, цели сделки), если они оговорены в правилах.

Привести исчерпывающий перечень сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями, влекущими уголовную ответственность по статье 223 УК, будет весьма затруднительно. Да, и его невозможно предусмотреть на все случаи жизни.

В рамках действующего законодательства, полагаю, уместно ограничиться данными таблицы 2. В ней содержится в концентрированном виде информация об обстоятельствах, указывающих на то, является ли сделка с драгоценными металлами и драгоценными камнями совершенной в нарушение установленных правил. Используя эту информацию, можно достаточно точно определить, является ли та или иная сделка с драгоценными металлами и драгоценными камнями преступлением, предусмотренным статьей 223 УК. Правда, для правильной уголовно-правовой оценки тех или иных сделок необходим подчас непростой анализ этой информации.

Так, в частности, только посредством сопоставительного анализа данных, изложенных в пункте 2 таблицы 2, можно установить, что преступлением, предусмотренным статьей 223 УК, являются все иные сделки с драгоценными металлами и камнями между физическими лицами (рента — статья 554 ГК, мена — статья 538 ГК и др.) кроме их дарения, пожертвования и завещания.

Такую же ответственность влекут все виды сделок с единичными экземплярами монет из драгоценных металлов, не находящихся в обращении на территории Республики Беларусь, совершенные в целях коллекционирования или тезаврации, кроме сделок купли-продажи и обмена.

Вне зависимости от вида сделки она влечет уголовную ответственность по статье 223 УК, если ее предметом являются:

1. не единичные экземпляры таких монет и сделка совершена не в указанных целях,
2. не единичные экземпляры таких монет и сделка совершена в указанных целях,
3. единичные экземпляры таких монет и сделка совершена не в указанных целях.

Неполнота некоторых правил о сделках с драгоценными металлами и драгоценными камнями иногда делает недостаточной информацию, содержащуюся в таблице 2. И тогда не обойтись без толкования названных правил.

Например, из содержания подпункта 2.6 пункта 2 таблицы 2 следует, что не подлежат уголовной ответственности по статье 223 УК лица, совершающие сделки с ломом таких изделий из драгоценных металлов, как:

1. монеты из драгоценных металлов, находящиеся в обращении на территории Республики Беларусь;
2. мерные слитки из золота, серебра и платины, изготовленные в соответствии со стандартами, действующими в государстве — производителе слитка, с обязательным наличием на них наименования драгоценного металла, знака предприятия-изготовителя, пробирного клейма и массы;
3. ювелирные и бытовые изделия из драгоценных металлов, имеющие государственное клеймо Республики Беларусь или пробирное клеймо государственных инспекций пробирного надзора бывшего СССР;
4. зубопротезные диски из драгоценных металлов, имеющие пробирное клеймо (товарный знак) завода-изготовителя или государственное пробирное клеймо Республики Беларусь;
5. сусальное золото и серебро.

Понятие «лом» перечисленных изделий не определено Правилами. В абзаце восьмом статьи 1 Закона о драгоценных металлах под ломом, содержащим драгоценные металлы, понимаются «содержащие драгоценные металлы детали, узлы, изделия и материалы, утратившие функциональное назначение и (или) потребительские свойства и непригодные к дальнейшему использованию их по назначению». Если применить указанное определение к перечисленным изделиям из драгоценных металлов, то, очевидно, что их ломом будут сами изделия, непригодные к использованию по назначению ввиду деформации (механической, термической (оплавление) и др.) или поломки. Ни Правила, ни Закон о драгоценных металлах не содержат специальной оговорки относительно того, что ломом следует признавать также фрагменты (части) таких изделий из драгоценных металлов.

На мой взгляд, понятие «фрагменты (части) таких изделий» охватывается понятием «лом изделий из драгоценных металлов».

В связи с этим возникает вопрос, являются ли ломом таких изделий их фрагменты, не имеющие хотя бы части пробирного клейма или иных указанных выше знаков, которые должны иметься на некоторых из перечисленных выше изделий. Этот вопрос можно еще больше конкретизировать, сформулировав следующим образом: влекут ли уголовную ответственность по статье 223 УК сделки, к примеру, с частями серебряной ложки, золотого перстня-печатки, части слитка из платины, весом 785, 75 грамма, не имеющими соответствующих знаков или их частей, позволяющих идентифицировать эти предметы в качестве изделий из драгоценных металлов, сделки с которыми разрешены между физическими лицами?

Представляется, что фрагменты изделий из драгоценных металлов, которые не могут быть идентифицированы в качестве частей изделий, разрешенных к обороту между физическими лицами, являются предметом анализируемого преступления. Лица, совершающие сделки с ними, подлежат уголовной ответственности по статье 223 УК. Напротив, сделки с фрагментами изделий из драгоценных металлов, имеющие указанные идентификационные знаки, не являются наказуемыми по статье 223 УК.

Необходимо признать, что в случаях, когда изделия, перечисленные в подпункте 2.1 — 2.5 пункта 2 таблицы 2, или их лом будут переплавлены в слитки, они утрачивают качество предметов, с которыми допустимо совершение сделок между физическими лицами. Из этой посылки следует, что сделки между физическими лицами, предметом которых явились указанные слитки из драгоценных металлов, должны влечь уголовную ответственность по статье 223 УК <16>.

<16> Иного мнения придерживаются некоторые российские ученые, полагающие, что изготовление слитка металла из лома таких изделий не меняет юридического статуса этих предметов (см., например: Арзамасцев М.В., Базаров Р.А., Михайлов К.В. Уголовно-правовая характеристика незаконного оборота драгоценных металлов и драгоценных камней. — Челябинск, 2001. С. 41).

Обращение к таблице 2 позволяет определиться и с вопросом об ответственности физических лиц за сделки с драгоценными металлами и камнями с юридическими лицами (организациями).

Анализ показывает, что сделки с драгоценными металлами и камнями, предусмотренные пунктами 3 — 5 Правил, являются для организаций, с которыми физические лица заключают такие сделки, ничем иным как специальной деятельностью, для осуществления которой они должны иметь соответствующее разрешение (лицензию). Вполне резонно в связи с этим поставить вопрос, а необходимо ли такое разрешение (лицензия) физическому лицу, совершающему такую сделку?

На мой взгляд, такое разрешение (лицензия) для физического лица не требуется. Во-первых, совершая названную сделку, физическое лицо не занимается предпринимательской деятельностью. Во-вторых, деятельность с драгоценными металлами и камнями, связанная со сделками (операциями), предусмотренными пунктами 3 — 5 Правил, разрешена только юридическим лицам. Данное обстоятельство учтено в некоторых нормативных правовых актах, посвященных обороту драгоценных металлов. Так, в абзаце первом пункта 3 Инструкции по совершению банками банковских операций с драгоценными металлами, утвержденной постановлением Правления Национального банка Республики Беларусь от 10 декабря 2004 года N 186, прямо указывается, что физическим лицам при совершении банковской операции по купле-продаже драгоценных металлов с банками получения лицензии Национального банка Республики Беларусь на осуществление банковских операций с драгоценными металлами не требуется.

Однако же вполне возможна ситуация, когда сделка будет совершена физическим лицом и юридическим лицом, не имеющим лицензии (разрешения) на сделки (операции) с драгоценными металлами и драгоценными камнями. Для правовой оценки такой сделки через призму статьи 223 УК необходимо выяснить, к категории умышленных или неосторожных преступлений относится преступление, предусмотренное статьей 223 УК.

В литературе и судебной практике рассматриваемое преступление единодушно признается умышленным, совершаемым только с прямым умыслом <17>. Поэтому для выяснения того, подлежит ли физическое лицо уголовной ответственности по статье 223 УК в приведенной ситуации, необходимо исследование восприятия ее самим лицом (интеллектуальный момент) и устремлений, желаний, которыми он руководствовался при совершении указанной сделки (волевой момент).

<17> Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть / Под ред. Н.А.Бабия и И.О.Грунтова. — Мн.: Новое знание, 2002. С. 320; Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть / Под ред. А.И.Лукашова. — Мн.: Тесей, 2001. С. 242.

Такая ситуация может быть представлена в нескольких вариантах, характеризующих субъективную сторону сделки, совершенной физическим лицом:

1. оно знало о том, что юридическое лицо должно было иметь такую лицензию (разрешение), но добросовестно заблуждалось относительно наличия ее у юридического лица;
2. оно не знало о том, что юридическое лицо должно было иметь такую лицензию (разрешение), хотя должно было и могло узнать об этом, поскольку пошло на совершение такой сделки;
3. оно знало о том, что юридическое лицо должно было иметь такую лицензию (разрешение), равно как и то, что оно не имело ее.

В первых двух из перечисленных ситуаций речь идет о неосторожной вине и соответственно отсутствии в действиях физического лица состава преступления, предусмотренного статьей 223 УК. В последнем случае лицо сознает, что, совершая сделку с драгоценными металлами или драгоценными камнями, действует в нарушение установленных правил ввиду того, что юридическое лицо не имеет соответствующей лицензии (разрешения), и, игнорируя эти правила, желает совершить такую сделку. Ввиду наличия умышленной вины в виде прямого умысла такие действия физического лица образуют состав преступления, предусмотренного статьей 223 УК.

Если сделки с драгоценными металлами и драгоценными камнями, совершаемые в нарушение установленных правил физическим лицом, как с другими физическими лицами, так и с юридическими лицами, приобретают характер предпринимательской деятельности, то их надлежит квалифицировать только по статье 223 УК.

Неприменение в данном случае для квалификации статьи 233 УК (незаконная предпринимательская деятельность) ни по совокупности со статьей 223 УК, ни вместо нее, обусловлено тем, что и первая, и последующие сделки из серии незаконных сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями образуют самостоятельный состав нарушения правил о сделках с драгоценными металлами и камнями уже в момент совершения первой сделки. Поэтому именно она (статья 223 УК) в силу части 2 статьи 42 УК подлежит применению для квалификации действий физических лиц.

Иначе решается вопрос о квалификации единичных сделок по покупке у физических лиц и продаже им драгоценных металлов и драгоценных камней, совершаемых юридическим лицом, не имеющим на это соответствующего разрешения (лицензии) уполномоченных государственных органов. Такие сделки (даже единичные) являются для юридического лица незаконной предпринимательской деятельностью. Они же одновременно нарушают правила о сделках с драгоценными металлами и драгоценными камнями. При наличии обстоятельств, указанных в уголовном законе, должностные лица указанных юридических лиц, осуществлявших незаконную предпринимательскую деятельность, подлежат уголовной ответственности по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 233 (незаконная предпринимательская деятельность) и статьей 223 УК. Ввиду наличия в этих действиях состава нарушения правил о сделках с драгоценными металлами и камнями и с учетом предписаний части 1 примечаний к главе 35 УК указанные должностные лица должны также привлекаться к уголовной ответственности и за соответствующее преступление против интересов службы.

Несмотря на то, что УК, как правило, распространяет свое действие и на преступления, совершенные за пределами Республики Беларусь (см. статью 6 УК), статья 223 УК применяется только к случаям совершения сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями в нарушение установленных правил, имевшим место на территории белорусского государства.

Лицу, совершившему, к примеру, на территории Российской Федерации покупку неограненного драгоценного камня, не может быть инкриминировано преступление, предусмотренное статьей 223 УК. Хотя такие действия наказуемы в Российской федерации по статье 191 УК России, однако, нарушив соответствующие правила сделок с драгоценными камнями в Российской Федерации, лицо не нарушило правил, действующих на территории Беларуси.

Недопущение уголовной ответственности по статье 223 УК в этом и иных подобных случаях объясняется тем, что белорусские Правила распространяют свое действие только на сделки, совершаемые на территории Республики Беларусь (см. пункты 3, 4 и 6 Правил). Имея в виду данное обстоятельство, необходимо отметить некорректность приведенного выше решения суда Мядельского района Минской области по делу А. и С., не оговорившего в приговоре, что они осуждаются только за совершение сделок с драгоценным металлом в нарушение установленных правил на территории Республики Беларусь.

Анализируемое преступление отличает достаточно широкий круг его субъектов. Если сделка с драгоценными металлами и драгоценными камнями является дву- или многосторонней, то уголовной ответственности по статье 223 УК подлежат все лица, которые выступили в качестве сторон этой сделки, будучи вменяемыми и достигшими 16-летнего возраста.

О конфискации предмета сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями, совершенными в нарушение установленных правил

Весьма актуальным является вопрос о конфискации драгоценных металлов и драгоценных камней, явившихся предметом сделок, совершенных в нарушение установленных правил.

Его актуальность обусловлена тем, что по подавляющему большинству дел этой категории (исключение составляют дела о сделках с лжедрагоценными металлами и лжедрагоценными камнями) этот вопрос подлежит обязательному решению. При его анализе обратимся вновь к материалам уголовного дела А. и С., обстоятельства которого приводились выше.

Как отмечалось, все изъятые по уголовному делу золотые изделия подвергнуты судом Мядельского района Минской области конфискации со ссылкой на пункт 4 статьи 98 УПК. По моему мнению, данное решение необходимо признать ошибочным.

Эта ошибка коренится в игнорировании судом нескольких положений как уголовного, так и уголовно-процессуального закона, находящихся в тесной связи между собой.

Прежде всего, отмечу, что при вынесении указанного решения не учтено положение, оговоренное выше и не ставящееся под сомнение в литературе, согласно которому уголовно-наказуемыми по статье 223 УК являются исключительно сделки с драгоценными металлами и драгоценными камнями, совершенные на территории Республики Беларусь в нарушение установленных правил, действующих только на территории Беларуси <18>.

<18> См., например: Вопросы квалификации, регистрации и учета преступлений / Под общ. ред. А.И.Лукашова. — Мн.: Министерство внутренних дел Республики Беларусь, 2003. С. 27, 153.

Суд признал все 83 золотых изделия приобретенными преступным путем и, применяя конфискацию, сослался на пункт 4 статьи 98 УПК (в редакции Закона Республики Беларусь от 4 января 2003 года N 173-З). Эта статья УПК регламентирует как процедурные, так и материально-правовые вопросы определения судьбы вещественных доказательств. В пункте 4 названной статьи УПК речь идет о конфискации вещественных доказательств в виде денег и иных ценностей, приобретенных преступным путем.

Однако все ли 83 золотых изделия были приобретены преступным путем? Попытаемся ответить на этот вопрос, определив точно место совершения преступления, за которое были осуждены А. и С.

Не оговорив в приговоре, что А. и С. осуждаются только за совершение сделок с драгоценным металлом в нарушение установленных правил на территории Республики Беларусь, а затем, указав, что все 83 золотых изделия приобретены преступным путем, суд Мядельского района Минской области по существу признал, что, приобретая их на территории Польши, они совершили преступление, предусмотренное статьей 223 УК.

В действительности, покупка на территории Республики Польша 83 золотых изделий, не имевших пробирного клейма Республики Беларусь, не является преступлением по белорусскому уголовному закону. Следовательно, 83 золотых изделия не были приобретены преступным путем.

Нельзя не принять во внимание, что с учетом направленности умысла А. и С. покупка на территории Польши указанных золотых изделий, не являющаяся преступлением по белорусскому уголовному закону, имеет признаки приготовления к преступлению, предусмотренному статьей 223 УК, которое они намеревались совершить на территории Республики Беларусь. Купить эти изделия в Польше, имея намерение продать их в Беларуси, значит создать условия для совершения преступления — сделки по их продаже в нарушение установленных правил на территории Республики Беларусь. Такие действия укладываются в понятие «приготовление к преступлению», закрепленное в части 1 статьи 13 УК. Согласно же пункту 2 статьи 10 УК приготовление к совершению преступления как вид преступного деяния выступает в качестве самостоятельного основания уголовной ответственности.

Из приведенной посылки напрашивается вывод о том, что все же 83 золотых изделия были приобретены преступным путем. Но так ли это?

Представляется, что данный вывод был бы верен, если бы не правило о действии белорусского уголовного закона в отношении своих граждан, совершивших преступление вне пределов страны. Согласно части 1 статьи 6 УК граждане Республики Беларусь за общественно опасное деяние, совершенное вне пределов Республики Беларусь, несут уголовную ответственность только при условии, что это деяние признается преступлением не только по отечественному УК, но и по уголовному закону государства, на территории которого оно совершено.

Сделки по покупке 83 ювелирных изделий, совершенные в Польше гражданином Республики Беларусь, не признаются преступлением по польскому уголовному праву. В УК Республики Польша не содержится такого состава преступления <19>. Поэтому они не могут влечь уголовной ответственности и по белорусскому уголовному закону.

<19> См.: Уголовный кодекс Республики Польша / Вступ. статья А.И.Лукашова, Э.А.Саркисовой. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001.

Таким образом, с учетом всех приведенных выше обстоятельств, характеризующих действия по приобретению 83 золотых изделий на территории Польши, необходимо констатировать, что они не являются преступными в соответствии с уголовным законом Беларуси. У них отсутствует один из обязательных признаков преступления, предусмотренный частью 1 статьи 10 УК: они не являются уголовно-наказуемыми деяниями, коль скоро не влекут уголовной ответственности.

Правда, с этими изделиями в дальнейшем проводились сделки купли-продажи на территории Республики Беларусь. Так, часть из них в количестве 8 изделий была продана А. и С. на территории Беларуси, значит, приобретена другой стороной сделки преступным путем. И в этом смысле рассматриваемую часть золотых изделий следует признать в качестве имущества, приобретенного преступным путем.

Оставшаяся часть из указанной партии золотых изделий явилась предметом другой сделки, которая не была доведена до конца, поскольку в момент ее совершения она была пресечена работниками милиции, а предмет сделки изъят. Соответственно не было доведено до конца и преступление, предусмотренное статьей 223 УК, что признал и суд, квалифицировав действия обвиняемых с применением части 1 статьи 14 УК.

В литературе окончание анализируемого преступления определяется моментом фактической передачи или приема драгоценных металлов или драгоценных камней <20>. Из приговора же видно, что А. и С. предложили другой стороне сделки приобрести все оставшиеся у них золотые изделия в количестве 75 штук (83 изделия приобретенных в Польше — 8 изделий проданных в Беларуси = 75 непроданных изделий). Она (другая сторона сделки) выбрала из них 3 изделия и в этот момент появились работники милиции, и дальнейшие действия сторон незавершенной сделки были пресечены.

<20> См., например: Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть / Под ред. Н.А.Бабия и И.О.Грунтова. — Мн.: Новое знание, 2002. С. 319.

В российской уголовно-правовой литературе вопрос о моменте окончания преступления, предусмотренного статьей 191 УК России, схожей со статьей 223 УК, является спорным. Одни криминалисты считают преступление оконченным с момента заключения соглашения между сторонами сделки о ее совершении, другие относят время его окончания на момент передачи предмета преступления в собственность другого лица, являющегося стороной сделки (см. подробнее: Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. С. 457).

Другими словами, совершенные сторонами этой незаконной сделки преступные действия не были доведены до конца (был произведен только выбор нескольких из них, но не состоялась их передача, они не были приняты другой стороной сделки). Часть золотых изделий в количестве 75 штук так-таки и не была приобретена преступным путем другой стороной сделки.

Поэтому у суда не было оснований для их конфискации со ссылкой на пункт 4 статьи 98 УПК, ибо в нем говорится об имуществе («ценностях») уже «приобретенном преступным путем», а не об имуществе, которое намеревались приобрести преступным путем. В этом пункте статьи 98 УПК речь идет только об имуществе «приобретенном», но не «проданном (реализованном)» преступным путем. Подчеркну, что здесь же прямо предусмотрено, что «другие вещественные доказательства (то есть не приобретенные преступным путем. — Примеч. авт.) выдаются их законным владельцам, а при неустановлении последних подлежат конфискации».

Получается, что со ссылкой на пункт 4 статьи 98 УПК суду следовало не конфисковывать указанные золотые изделия, а, напротив, вернуть их законным владельцам А. и С.

Второе обстоятельство, не принятое во внимание судом и также оказавшее негативное влияние на принятое им решение, состоит в следующем.

Суд Мядельского района Минской области, впрочем, как нередко и иные суды республики, применяя конфискацию предмета преступления, сослался в обоснование своего решения на статью 98 УПК. При этом им не учтено, что основания для такого решения имеются также в части 6 статьи 61 УК, говорящей о специальной конфискации.

Норма о специальной конфискации впервые введена в наше национальное законодательство в 1999 году посредством включения ее в часть 6 статьи 61 УК, регламентирующую вопросы применения конфискации имущества как вида наказания. Между тем, специальная конфискация, несомненно, будучи мерой государственного принуждения, существенным образом ограничивающей имущественные интересы физического лица, не является наказанием. Она применяется независимо от категории преступления и вида назначенного наказания и состоит в принудительном безвозмездном изъятии в собственность государства:

1. орудий и средств совершения преступления, принадлежащих осужденному;
2. вещей, изъятых из оборота;
3. имущества, приобретенного преступным путем;
4. предметов, которые непосредственно связаны с преступлением, если они не подлежат возврату потерпевшему или иному лицу <21>.

<21> См. подробнее о правовой природе и отличительных чертах специальной конфискации: Бабий Н.А. Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть: Конспект лекций. — Мн.: Тесей, 2000. С. 198; Лукашов А. Специальная конфискация: проблемы судебной практики // БНПИ. 2001. N 48. С. 12 — 19; Он же. О специальной конфискации в законодательстве и судебной практике // Юрист. 2002. N 1. С. 11 — 13; Шевцов Ю.Л. Конфискация имущества // Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть: Учебник / Под ред. В.М.Хомича. — Мн.: Тесей, 2002. С. 323.

Если основывать решение по уголовному делу А. и С. о конфискации 83 золотых изделий ссылкой на предписания статьи 98 УПК, то в части изделий, так и не приобретенных другой стороной сделки, оно, как говорилось выше, является незаконным и необоснованным и по этой причине подлежит отмене. Если в основу решения судьбы этих золотых ювелирных изделий положить предписания части 6 статьи 61 УК, а именно ее нужно применять во всех без исключения случаях, когда имеются обстоятельства, перечисленные в ней, то решение суда об их конфискации может быть оценено следующим образом.

Хотя большая часть из 83 золотых изделий не имеет статуса «имущества, приобретенного преступным путем», однако эти золотые изделия без какого-либо сомнения — «предметы, которые непосредственно связаны с преступлением». Основанием для такого утверждения служит то, что они являются предметом преступного нарушения правил о сделках с драгоценными металлами в виде покушения на совершение преступления. Поэтому связь их с этим преступным деянием является непосредственной, органической, внутренне присущей.

К сожалению, при всей очевидности этого вывода, лицо, делающее его, не может сослаться на норму уголовного закона, в которой бы содержалось пояснение относительно того, как, используя какие критерии, следует определять непосредственную связь того или иного предмета с преступлением. Термин «предмет, который непосредственно связан с преступлением» изложен в уголовном законе как сугубо оценочный, его толкование отдается на усмотрение суда. Однако этим не ограничивается сложность решения анализируемого вопроса.

Определив основание применения специальной конфискации (непосредственная связь с преступлением), законодатель ограничил сферу ее применения. В качестве такого ограничительного условия выступает отсутствие обязанности по возврату потерпевшему или иному лицу предмета, непосредственно связанного с преступлением. Таким образом, прежде чем применить специальную конфискацию такого предмета, необходимо установить, не подлежит ли он возврату потерпевшему или иному лицу. Это условие специально предусмотрено частью 6 статьи 61 УК и является обязательным.

Специфика преступления, предусмотренного статьей 223 УК, заключается в том, что при совершении сделок с драгоценными металлами и камнями в нарушение установленных правил отсутствует потерпевший как таковой, как лицо, которому преступлением причиняется физический, имущественный или моральный вред (законодательное определение понятия «потерпевший» от преступления см. в части 1 статьи 49 УПК). Уголовной ответственности, как отмечается в литературе, подлежат все стороны сделки <22>.

<22> См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Под общ. ред. А.В.Баркова. — Мн.: Тесей, 2003. С. 575.

Укажу, что не только рассматриваемое, но и немало других предусмотренных уголовным законом преступлений, совершаемых посредством выполнения незаконных сделок, среди признаков, их отличающих, по определению не содержат упоминания о потерпевшем (см., например, статьи 236, 252, 253, 295, 322, 328 УК). Соответственно, ни одна из сторон таких сделок не может признаваться потерпевшей стороной. С учетом этого обстоятельства следует признать, что драгоценные металлы и драгоценные камни как предмет, который непосредственно связан с преступлением, предусмотренным статьей 223 УК, безусловно, подлежат специальной конфискации. Правда, при отсутствии «иного лица», которому они подлежат возврату. Таким лицом, по-видимому, может быть как сторона сделки, так и третье лицо, которое не участвовало в сделке (например, собственник или законный владелец драгоценных металлов или драгоценных камней, не дававшие согласия на ее совершение, в силу чего такая сделка является недействительной).

О необходимости совершенствования законодательства о конфискации предмета преступления

Увы, в уголовном законе мы не найдем определения понятия «иное лицо», использованного в части 6 статьи 61 УК. Нет в уголовном законе и указания относительного того, когда предметы, непосредственно связанные с преступлением, подлежат возврату потерпевшему или иному лицу.

Интересно отметить, что в ГК 1964 года имелась статья 155, в которой было предусмотрено, что «владельцам изъятых по постановлениям органа дознания, следователя, прокурора или суда драгоценных металлов (золото, платина, серебро) в слитках, в шлихе, в самородках, в полуфабрикатах и изделиях производственного и лабораторного назначения, а также алмазов, в случае осуждения этих владельцев без конфискации имущества, либо вынесения оправдательного приговора, либо прекращения дела выплачивается стоимость изъятых ценностей, а сами ценности сдаются государству». Другим словами, ГК 1964 года различал конфискацию имущества как наказание за преступление и одновременно предусматривал использование специального случая реквизиции — реквизицию драгоценных металлов и драгоценных камней. При этом термин «реквизиция» применительно к изъятию драгоценных металлов и драгоценных камней не упоминался в этом законодательном акте, но именно как реквизиция обозначался белорусскими цивилистами <23>.

<23> См., например: Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Белорусской ССР / Под ред. Ф.И.Гавзе и В.Ф.Чигира. — Мн.: Изд-во БГУ, 1972. С. 107; Гражданское право БССР. Том I / Под ред. В.Ф.Чигира. — Мн.: Изд-во БГУ, 1975. С. 191.

В указанных случаях государство четко обозначало свой интерес: попавшие к нему в установленном порядке драгоценные металлы и драгоценные камни остаются у государства, пополняют его золотовалютный запас. Но в этом случае не страдали и интересы лиц, у которых они изымались государством. Напротив, интересы этих лиц гарантировались государством, ибо оно компенсировало стоимость изъятых ценностей. Надо признать, что такая процедура была ясной, прозрачной и в известной степени справедливой.

Увы, ныне действующий ГК не имеет ни аналогичной, ни подобной нормы. В то же время он не содержит и ответа на вопрос о том, подлежат ли предметы, непосредственно связанные с преступлением, возврату потерпевшему или иному лицу, а если да, то когда, при каких обстоятельствах и в каком порядке. Умалчивается об этом и в пункте 2 статьи 236 ГК, посвященном исключительно регламентации принудительного изъятия имущества у собственника. Не говорится о специальной конфискации и в статье 244 ГК, содержащей характеристику конфискации как одного из оснований принудительного изъятия имущества у собственника.

Удивительно, но в ГК вообще не упоминается о специальной конфискации. Несмотря на то, что со дня принятия нового уголовного закона прошло уже более 5 лет, а в ГК с этого времени уже 12 раз вносились различные изменения и дополнения, в том числе в 2002 году в статью 236 ГК, законодатель забыл о необходимости системного регулирования общественных отношений. Между тем, среди общих требований, предъявляемых к нормативным правовым актам в качестве обязательных, значится и такое как «согласованность нормативного правового акта с другими нормативными правовыми актами» (см. абзац третий статьи 9 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь»).

Новелла уголовного закона, предусматривающая введение специальной конфискации в качестве самостоятельного основания принудительного изъятия имущества, включая имущество собственника, осталась не замеченной в цивильном праве. Почему-то умалчивают о ней и цивилисты, характеризуя основания принудительного изъятия имущества у собственника <24>.

<24> О специальной конфискации, предусмотренной в УК, читатель не найдет даже упоминания, не говоря уж о какой-либо характеристике, ни в учебных пособиях (см., например: Колбасин Д.А. Гражданское право. Общая часть: Учебн. пособие. — Мн.: Академия МВД Республики Беларусь, 2004), ни в комментариях к ГК (см., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Республики Беларусь. В трех томах (постатейный). Том 1 / Отв. ред. В.Ф.Чигир. — Мн.: Изд-во журнала «Промышленно-торговое право», 2003; Гражданский кодекс Республики Беларусь с комментарием и обзором практики хозяйственных судов / Под общ. ред. В.С.Каменкова. — Мн.: Дикта, 2004).

Между тем, в силу части 5 статьи 44 Конституции Республики Беларусь наличие специальной конфискации в УК, по моему мнению, нельзя отнести к числу антиконституционных мер. Введение специальной конфискации, полагаю, соответствует Основному Закону белорусского государства, поскольку ее применение осуществляется, как требует того часть 5 статьи 44 Конституции, «согласно постановлению суда».

Анализируя ситуацию, возникшую по делу А. и С., можно высказать предположение, что золотые изделия, принадлежавшие названным лицам на праве собственности, не должны возвращаться им, ибо являются предметом преступного деяния, пусть и пресеченного на стадии неоконченного преступления. Но такое решение допустимо лишь при одном условии: если данное обстоятельство будет прямо предусмотрено в самом уголовном законе или ином законодательном акте. Поскольку оно не предусмотрено каким-либо законодательным актом, то в настоящее время такое решение может рассматриваться лишь в качестве de lega ferenda (предложение законодателю).

Оговорюсь, что предлагаемое решение не является чем-то новым для отечественного законодательства. Например, оно предусмотрено в статье 28 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (КоАП) 1984 года и статье 6.10 КоАП 2003 года, еще не вступившего в действие. Этими статьями КоАП установлено, что объекты (предметы) административного правонарушения подлежат конфискации.

Пока подобного указания относительно предмета преступлений ни уголовный закон, ни другой законодательный акт не содержат, нельзя применять специальную конфискацию в рассматриваемой и иных подобных ситуациях. Принятие решения о специальной конфискации будет противоречить принципу законности, согласно которому не только преступность деяния и его наказуемость, но и иные уголовно-правовые последствия определяются только УК, а нормы УК подлежат строгому толкованию (см. часть 2 статьи 3 УК). До того момента, пока указанный пробел в уголовном законе не будет ликвидирован, пока законодатель не определит, в каких случаях предметы, непосредственно связанные с преступлением, подлежат возврату потерпевшему или иному лицу, а в каких случаях такой возврат недопустим, применение специальной конфискации этих предметов следует признать незаконным.

Отмечу в этой связи, что российские исследователи, в целом высоко оценивая белорусский УК, относят к числу его недостатков и недоработки в части 6 статьи 61 УК, проявляющиеся, в частности, в очень нечетком определении такой категории как «предметы, которые непосредственно связаны с преступлением, если они не подлежат возврату потерпевшему или иному лицу» <25>.

<25> См., например: Волженкин Б.В. Новый Уголовный кодекс Республики Беларусь // Уголовный кодекс Республики Беларусь / Предисловие Б.В.Волженкина; Обзорная статья А.В.Баркова. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 26.

Принимая во внимание изложенное, приговор суда Мядельского района Минской области в части конфискации 75 золотых ювелирных изделий, принадлежащих А. и С., следует признать не соответствующим и уголовно-процессуальному, и уголовному закону и в силу этого подлежащим отмене.

Попутно отмечу, что нормы пункта 4 статьи 98 УПК и части 6 статьи 61 УК так и остались несогласованными между собой, несмотря на сделанное Национальному собранию Республики Беларусь предложение Конституционного Суда Республики Беларусь устранить такую несогласованность <26>.

<26> См. Заключение Конституционного Суда Республики Беларусь от 28 ноября 2001 года N З-132/2001 «О соответствии Конституции положений пунктов 20 и 21 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 10 апреля 1992 г. N 1 «О судебной практике по делам о взяточничестве» // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2001. N 114. 6/308.

Нельзя сказать, что законодатель не отреагировал на это предложение Конституционного Суда. В январе 2003 года законодательный орган внес коррективы в пункт 4 статьи 98 УПК, однако сделаны они были едва ли удачно ввиду того, что не решили проблему приоритета указанных норм УК и УПК, не определили соподчиненность и порядок взаимодействия их между собой.

Поэтому-то, разрешая в приговоре вопрос о конфискации предмета, приобретенного преступным путем, одни суды руководствуются только статьей 98 УПК, другие — только статьей 61 УК, третьи пытаются обосновывать свое решение ссылкой на обе названные статьи двух кодексов. Не способствуют устранению сумятицы в умах и решениях судей и рекомендации некоторых криминалистов, которые, характеризуя специальную конфискацию, утверждают, что основания ее применения якобы предусмотрены нормами УПК <27>. Между тем сопоставительный анализ норм статей 96 и 98 УПК и части 6 статьи 61 УК не позволяет сформулировать приведенный вывод. Нормы двух указанных законодательных актов не совпадают при описании предметов, подлежащих конфискации. Не совпадают и основания их конфискации.

<27> См., например: Мичулис Э.Ф., Шардаков А.А., Яцута И.С. Уголовное право Беларуси. Общая часть. Опорный конспект. — Мн.: ИНБ Республики Беларусь, 2000. С. 133.

Надлежит быть отмеченным и то, что из перечисленных статей только одна (часть 6 статьи 61 УК) говорит о специальной конфискации и притом исключительно как о единственном решении в части названных в ней предметов и вещей (о принудительном и безвозмездном изъятии их в собственность государства). Другая же статья (пункт 4 статьи 98 УПК) вводит альтернативу. Суду предписывается или обратить предметы, приобретенные преступным путем, на возмещение вреда от преступления, или подвергнуть их конфискации.

Хотел ли законодатель ввести указанное правило именно в таком виде, чтобы суд выбирал из двух возможных равнозначных решений одно, неизвестно. Но получилось, что введением указанной альтернативы законодатель отодвинул на второй план защиту имущественных интересов стороны, пострадавшей от преступления. По сути, интересы пострадавшего уравнялись с интересами государства, желающего пополнить свою казну за счет специальной конфискации.

Такой вывод напрашивается ввиду того, что в пункте 4 статьи 98 УПК в редакции, действовавшей до января 2003 года, было предусмотрено иное правило. Согласно ему деньги и иные ценности, добытые преступным путем, по приговору суда подлежали обращению на возмещение вреда от преступления. И лишь при неизвестности лица, понесшего вред, они обращались в доход государства. Казна государства пополнялась лишь после того, как обеспечивались интересы пострадавшего. Казна государства не конкурировала с казной пострадавшего. Введением в действие пункта 4 статьи 98 УПК в новой редакции такая конкуренция была узаконена.

Следует указать также и на то, что, вводя в январе 2003 года в УПК указанное правило об альтернативности определения судьбы ценностей, добытых преступным путем, законодатель не установил оснований, по которым суд должен принять одно из двух возможных из приведенных решений. Вопрос о том, как поступить суду при определении судьбы ценностей, добытых преступным путем, отдан на усмотрение суда, что вряд ли можно отнести к числу законодательных акций, основанных на принципе справедливости. Такое законодательное решение, полагаю, противоречит и конституционной обязанности государства принимать все доступные меры для создания внутреннего порядка, необходимого для полного осуществления прав и свобод граждан Республики Беларусь, предусмотренных Конституцией (см. часть 1 статьи 59 Конституции).

Характерно, что и сам термин «специальная конфискация» вообще не применяется в УПК. В КоАП 2003 года он появился, хотя, по моему мнению, и не совсем удачно сопряжен с понятием «конфискация» как видом административного взыскания, а в УПК, тесно связанным с УК, он предан забвению.

При таком несовпадающем обозначении в УК и УПК мер государственного принуждения, имеющих одинаковую правовую природу, правоприменитель невольно ставится в тупик. Отсюда, полагаю, и разнобой в судебной практике. Отсюда и судебные ошибки, которые можно объяснить, но нельзя оправдать ссылкой на несогласованность двух законодательных актов.

Читателю представлен частный пример применения конфискации предмета преступления, предусмотренного статьей 223 УК. Однако он высвечивает достаточно серьезную проблему несовершенства закона, посвященного специальной конфискации. В целях выполнения государством названной выше обязанности, предусмотренной частью 1 статьи 59 Конституции, законодателю, на мой взгляд, следует вернуться к вопросу о согласовании норм УК и УПК, посвященных специальной конфискации.

Не должен быть в стороне от рассматриваемой проблемы и Верховный Суд Республики Беларусь. В силу абзаца третьего статьи 47, абзацев второго и четвертого статьи 49, абзацев пятого и девятого части 2 статьи 56 Закона Республики Беларусь «О судоустройстве и статусе судей в Республики Беларусь» он должен внести коррективы в судебную практику применения специальной конфискации, в том числе дав судам соответствующие разъяснения. Попытка Пленума Верховного Суда Республики Беларусь акцентировать внимание судов только на применении статьи 98 УПК (см. например, абзац первый пункта 19 постановления Пленума Верховного суда Республики Беларусь от 26 июня 2003 года N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве» <28>), не может быть признана удачной. Делать вид, что коллизии между нормами части 6 статьи 61 УК и статьи 98 УПК не существует, не лучший вариант решения этой проблемы <29>.

<28> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2003. N 77. 6/370; N 112. 6/375.

<29> Согласно абзацу одиннадцатому статьи 1 Закона Республики Беларусь «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» под коллизией нормативных правовых актов понимается «противоречие (несоответствие) норм действующих нормативных правовых актов, регулирующих одни и те же общественные отношения».

В связи с рассматриваемой проблемой нельзя не отметить более чем спорную рекомендацию Верховного Суда республики о взыскании с обвиняемого в доход государства стоимости не обнаруженных ценностей, явившихся предметом получения взятки, содержащуюся в абзаце втором названного пункта постановления Пленума. Такой нормы нет ни в УПК, ни в УК, ни в каком-либо ином законодательном акте республики. Как следствие, дача таких «рекомендаций» выходит за пределы компетенции Верховного Суда республики. На недопустимость подобного «законотворчества» со стороны высшего органа судебной власти Верховному Суду уже указывал Конституционный Суд Республики Беларусь в решении от 12 ноября 2002 года N Р-151/2002 «Об определении понятия «доход» для целей квалификации незаконной предпринимательской деятельности при привлечении к уголовной ответственности»<30>.

<30> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. N 128. 6/348.

Ввиду того, что у Верховного Суда Республики Беларусь имеется большой опыт взаимодействия с законодательной властью <31>, а также принимая во внимание предписания названных норм Закона «О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь», ему одновременно с указанными рекомендациями нижестоящим судам следовало бы предложить законодателю пути решения проблемы несогласованности норм УК и УПК. Это путь решения проблемы, находящийся в рамках правового поля. И вписывающийся в полномочия Верховного суда республики.

<31> См., например: Тесовская А.Г. Судебная практика и ее значение для прогнозирования последствий принятия нормативных актов // Право Беларуси. 2004. N 46.

О необходимости реформы законодательства в сфере оборота драгоценных металлов и драгоценных камней

Бланкетность нормы статьи 223 УК делает ее заложницей законодательства, определяющего правила оборота драгоценных металлов и драгоценных камней. Как следствие, излишние ограничения, которые, как представляется, заложены в этих правилах, ведут к нарушению такого принципа уголовного закона и уголовной ответственности как принципа справедливости.

Согласно части 6 статьи 3 УК принцип справедливости заключается не только в том, чтобы наказание и иные меры уголовной ответственности назначались с учетом характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного, но и устанавливались бы государством с учетом указанных критериев. Между тем установление уголовной ответственности за сделки с ювелирными и бытовыми изделиями из драгоценных металлов, не имеющими государственного пробирного клейма Республики Беларусь или пробирных клейм государственных инспекций пробирного надзора бывшего СССР, едва ли является социально обусловленным и справедливым.

Судите сами. По части 1 статьи 223 УК наряду со штрафом и арестом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, что в силу части 3 статьи 12 УК означает отнесение рассматриваемого преступления, совершенного без отягчающих обстоятельств, к числу менее тяжких преступлений. По части 2 этой статьи может быть назначено наказание только в виде лишения свободы от трех до восьми лет, а по части 3 — на срок от пяти до 12 лет.

По обеим из названных частей статьи 223 УК допускается назначение в качестве дополнительного наказания в виде конфискации имущества. Исходя из критериев, изложенных в части 4 статьи 12 УК, преступления, предусмотренные частями 2 и 3 статьи 223 УК, относятся к категории тяжких преступлений. Если следовать уголовному закону, то получается, что продажа одного относительно небольшого по стоимости кольца из драгоценного металла без соответствующего клейма одним физическим лицом другому физическому лицу сравнима по тяжести с умышленным причинением повреждения, вызвавшего длительное расстройство здоровья на срок до четырех месяцев (например, двойной перелом нижней челюсти), хищением путем кражи, мошенничества, злоупотребления служебными полномочиями, присвоения, растраты или использования компьютерной техники, хулиганством без отягчающих обстоятельств, уклонением от уплаты таможенных платежей на сумму в 2000 базовых величин.

В действительности рассматриваемые сделки с драгоценными металлами и камнями в нарушение установленных правил имеют гораздо меньшую общественную опасность, если вообще обладают общественной опасностью, присущей преступлению.

Уголовная ответственность за такие сделки по статье 223 УК наступает только потому, что соответствующие ограничения на их совершение введены Правилами. По сути, Правительство, предусмотрев такой запрет, установило уголовную ответственность за действия, которые ранее не влекли уголовной ответственности. Для того, чтобы убедиться в правильности этого суждения, достаточно ознакомиться с недавней историей регулирования оборота драгоценных металлов и драгоценных камней в нашей стране.

Впервые в Республике Беларусь под страхом уголовной ответственности запрет на совершение сделок с ювелирными и бытовыми изделиями из драгоценных металлов и камней, не имеющими соответствующего пробирного клейма, был введен чуть более года после обретения республикой суверенитета, когда 30 июля 1992 года постановлением Совета Министров Республики Беларусь N 464 были утверждены Правила о сделках с драгоценными металлами и камнями (далее — Правила 1992 года). Правила совершения сделок с драгоценными металлами и камнями, утвержденные постановлением Правительства от 25 ноября 1999 года N 1838, пошли еще дальше. Они распространили правило об обязательном наличии пробирного клейма (товарного знака) завода-изготовителя или государственного пробирного клейма Республики Беларусь на зубопротезные диски из драгоценных металлов.

Между тем даже в советское время с его жесткой золотовалютной политикой не было таких ограничений на оборот ювелирных и бытовых изделий и зубопротезных дисков.

Так, статья 85 УК 1960 года предусматривала ответственность за нарушение правил о валютных операциях, к числу которых относились и операции с драгоценными металлами и драгоценными камнями. В законодательстве не давалось определения понятия ювелирных и бытовых изделий, сделки с которыми не считались нарушением правил о валютных операциях. Однако Пленум Верховного Суда СССР в пункте 2 постановления от 18 апреля 1980 года N 3 «О судебной практике по делам о нарушениях правил о валютных операциях» указал, что «к ювелирным и другим бытовым изделиям из драгоценных металлов и драгоценных камней следует относить изделия, изготовленные как промышленным, так и кустарным способом, независимо от наличия на них пробирного клейма». Диски из драгоценных металлов для зубопротезирования Пленум Верховного Суда СССР вообще не относил к валютным ценностям, тем самым выводя их оборот из сферы уголовной ответственности по статье 85 УК 1960 года <32>.

<32> См.: Уголовный кодекс РСФСР: С постатейными материалами. — М.: Юрид. лит., 1987. С. 258.

С 23 апреля 1992 года статья 85 УК была изложена в новой редакции и стала влечь ответственность только за нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями. Под нее то и были написаны Правила 1992 года, расширившие сферу уголовной ответственности за нарушение этих правил. Правила 1999 года были приняты под УК 1999 года и еще больше расширили сферу такой ответственности.

Каково же предназначение правила об обязательном клеймении ювелирных и бытовых изделий и зубопротезных дисков? Не для того ли, чтобы путем проставления клейма придать соответствующим изделиям из драгоценных металлов статус ювелирных и бытовых изделий и зубопротезных дисков? Поищем ответ в Законе о драгоценных металлах. В абзаце одиннадцатом статьи 1 этого закона говорится, что государственное пробирное клеймо — это знак установленного в Республике Беларусь образца, наносимый на ювелирные и иные изделия из драгоценных металлов и удостоверяющий пробу драгоценных металлов. Предназначение клеймения не в придании изделиям указанного правового статуса, а в том, чтобы удостоверить достоинство драгоценного металла (количество массовых долей драгоценного металла в тысяче массовых долей сплава), из которого изготовлено соответствующее изделие.

Знаменательно, что определяя понятие «ювелирные изделия из драгоценных металлов и драгоценных камней», законодатель не упоминает среди признаков, их отличающих, наличие на них клейма. Их статус как ювелирных изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней не зависит от наличия или отсутствия пробирного клейма.

При указанных обстоятельствах расширение уголовной ответственности за нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями, начавшееся в республике с 1992 года, следует оценить как не согласующееся также с предписаниями статьи 1 УК. Она предусматривает, что введение уголовной ответственности, закрепление ее оснований и условий может быть осуществлено только УК.

Значит, только законодателем и никем иным. «Совершенствуя» правила сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями путем ограничения их оборота, Правительство по существу ввело уголовно-правовой запрет на их совершение. Да, именно уголовно-правовой запрет, ибо установленный Правилами неуголовно-правовой запрет на совершение сделок между физическими лицами с драгоценными металлами, не прошедшими клеймение, и подкрепленный уголовной ответственностью по статье 223 УК, рассматриваемый как единое целое с этой статьей УК, и есть уголовно-правовой запрет.

Получив от законодателя полномочия по регулированию порядка осуществления таких сделок, Правительство, полагаю, в анализируемой сфере вышло за пределы своих полномочий, вступив, вольно или невольно, в противоречие с частью 1 статьи 23 Конституции республики. Норма, закрепленная в этой статье Основного Закона, допускает подобное ограничение прав личности «только в случаях, предусмотренных законом». Правила, утвержденные Правительством, статуса закона не имеют. Думаю, эта ситуация в установленном порядке может стать предметом рассмотрения Конституционного Суда Республики Беларусь.

Для недопущения случаев фактического установления уголовной ответственности государственным органом, уполномоченным на принятие лишь подзаконных нормативных правовых актов, на мой взгляд, следовало бы ввести соответствующее ограничение.

Представляется, что его необходимо установить посредством включения в законодательство нормы, согласно которой в подзаконных нормативных правовых актах не должны устанавливаться правила, нарушение которых может иметь следствием (повлечь) административную или уголовную ответственность лица, нарушающего эти правила. Прерогатива установления правил, обеспечивающихся силой уголовного закона или законодательства об административных правонарушениях, должна принадлежать исключительно законодателю или Президенту Республики Беларусь, уполномоченным Конституцией на принятие законодательных актов.

Применительно к сфере уголовной ответственности такое правило, имеющее отношение к нормам Особенной части УК с бланкетной диспозицией, можно было сформулировать в статье 10 УК в виде новой части, поместив ее после нынешней части 1 этой статьи. Будучи специально оговоренным в законе, указанное положение приобрело бы статус легального исключения из правила части 1 статьи 10 УК, в силу которого деяние признается преступлением только при условии, что оно характеризуется признаками, предусмотренными УК.

В сфере регулирования оборота драгоценных металлов и драгоценных камней белорусское государство могло бы пойти на достаточно радикальный шаг, декриминализировав действия, предусмотренные статьей 223 УК <33>. Из постсоветских государств на такой шаг уже пошел, например, Казахстан, исключивший законом от 9 июня 1998 года из УК статью 210, которая предусматривала уголовную ответственность за незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней и жемчуга <34>. В УК Азербайджана 1999 года, вступившего в силу с 1 сентября 2000 года, из старого УК не была включена статья, предусматривавшая уголовную ответственность за незаконный оборот драгоценных металлов и драгоценных камней <35>. Видимо, не сегодня, так завтра такое решение будет принято и в Республике Беларусь. Мы «запрягаем» медленно (вспомним долгую эпопею с декриминализацией спекуляции), но «запрягать», думаю, придется.

<33> Подобное предложение вносилось мною еще в 1992 году. См.: Лукашов А.И. К вопросу о реформе «экономического» уголовного законодательства // Судебно-правовая реформа: Концепция и пути ее реализации в Республике Беларусь. Материалы республиканской научно-практической конференции (26 — 28 февраля 1992 года) / Под ред. И.И.Басецкого. — Мн., 1992. С. 319.

<34> Уголовный кодекс Республики Казахстан / Предисловие И.И.Рогова. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 238.

<35> Уголовный кодекс Азербайджанской республики / Предисловие И.М.Рагимова. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 25.

Исключив уголовную ответственность за нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и камнями путем изъятия из УК статьи 223, законодатель мог бы отказаться и от введения административной ответственности за нарушение соответствующих правил о сделках с ними.

Статья 11.4 КоАП 2003 года предусматривает административную ответственность за нарушения порядка деятельности с редкоземельными металлами, драгоценными металлами и драгоценными камнями. Декриминализирование нарушений правил о сделках с драгоценными металлами и камнями, полагаю, не должно компенсироваться дополнением названной статьи КоАП 2003 года новой частью, вводящей административную ответственность за их нарушение.

Легализация оборота изделий из драгоценных металлов, не имеющих соответствующих пробирных клейм, в сфере отношений между физическими лицами, вполне оправдана. Изделия из таких металлов всего лишь товар, хотя и ценный. Если в отношения с физическим лицом по поводу изделий из драгоценных металлов вступает иное лицо (физическое или юридическое), выступающее в качестве профессионального продавца такого своеобразного товара, оно должно обеспечить наличие на нем пробирного клейма или предоставить физическому лицу как потребителю иные гарантии его качества в соответствии с Законом Республики Беларусь «О защите прав потребителей». Государству, полагаю, не следует устанавливать такие ограничения для отношений между физическими лицами. Изделие из драгоценного металла в этом случае не более чем вещь. И отношения по поводу этой вещи между физическими лицами должны регулироваться установленными гражданским правом общими правилами о добропорядочности сторон сделки.

Нельзя не видеть, что отказ от уголовной ответственности за нарушение правил сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями уменьшает сферу их теневого гражданского оборота. Предлагаемый шаг исключает негативные последствия применения уголовной ответственности, затрагивающие судьбы не одного десятка граждан нашего государства. От таких перемен в сфере регулирования гражданского оборота драгоценных металлов и драгоценных камней общество и государство, полагаю, приобретут больше, нежели имеют в настоящее время.