В Инструкции о порядке совершения нотариальных действий, утвержденной постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 23.10.2006 N 63 (далее — Инструкция о порядке совершения нотариальных действий), в настоящее время содержится глава 17, которая именуется «Заключение договоров доверительного управления наследственным имуществом». Однако в указанной главе ничего не говорится о том, что же передается в доверительное управление, в том числе и в отношении интересующего нас объекта.
Остальные же вопросы порядка заключения интересующих нас договоров в ней урегулированы.
Глава 17 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий точно предусматривает право (а во многом даже и обязанность) нотариуса на заключение договора доверительного управления наследственным имуществом. При этом указанное наблюдается, естественно, в отношении нотариуса по месту открытия наследства, а также в отношении нотариуса по месту нахождения соответствующей части наследственного имущества.
Причем нотариус по месту открытия наследства заключает интересующий нас договор на основании заявления о принятии мер по управлению наследственным имуществом. Такое заявление вправе направить нотариусу один или несколько наследников, исполнитель завещания, орган местного управления и самоуправления или другое лицо, действующее в интересах сохранения наследственного имущества. Помимо этого, нотариусу по месту открытия наследства также предоставлено право заключить договор доверительного управления по собственной инициативе, если будет необходимость в дополнительных мерах по сохранению и управлению наследственным имуществом.
Возвращаясь к заявлению о принятии мер по управлению наследственным имуществом, необходимо отметить, что оно оформляется с учетом установления нотариусом личности подписавшего (подписавших) по документам, удостоверяющим личность, и дееспособности лица (лиц), подавшего заявление.
При этом в силу ч. 3 п. 105 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий нотариус по месту открытия наследства заключает договор доверительного управления именно в отношении имущества, указанного в поступившем заявлении.
Иных характеристик интересующего нас имущества Инструкция о порядке совершения нотариальных действий не содержит.
Таким образом, Министерство юстиции Республики Беларусь фактически переложило именно на лиц, подписавших соответствующее заявление, решение вопроса о том, что же должно быть передано в доверительное управление.
Однако данным лицам, скорее всего, по указанным выше причинам без волеизъявления Министерства юстиции Республики Беларусь в интересующем нас случае будет сложно указать, что их интересует передача в доверительное управление именно прав по назначению руководителя унитарного предприятия и по даче согласия на распоряжение таким руководителем определенным имуществом унитарного предприятия.
Хотя нельзя не отметить, что прямых ограничений по указанию в заявлении интересующих нас объектов в законодательстве нет. Однако велика вероятность того, что при отсутствии прямого разрешения, а также с учетом приведенных нами выше рассуждений нотариус не согласится с интересующим нас перечнем того имущества, которое должно быть передано в доверительное управление.
Именно в связи с указанным нами и предлагается в рассматриваемой части дополнить Инструкцию о порядке совершения нотариальных действий.
Возвращаясь к иным положениям Инструкции о порядке совершения нотариальных действий, необходимо отметить, что Министерство юстиции Республики Беларусь предусматривает, что если наследственное имущество находится в разных местах, то нотариус по месту открытия наследства направляет нотариусу по месту нахождения соответствующей части наследственного имущества обязательное для исполнения поручение об управлении этим имуществом. Нотариус же по месту нахождения соответствующей части наследственного имущества регистрирует полученное поручение в книге учета заявлений о принятии мер по охране наследства и (или) управлению им. После этого такой нотариус заключает на основании поручения договор доверительного управления наследственным имуществом и сообщает нотариусу по месту открытия наследства о его заключении с направлением экземпляра указанного договора такому нотариусу.
Правда, нотариус по месту нахождения соответствующей части наследственного имущества заключает договор доверительного управления лишь в случае, если это является возможным; в ситуации же, когда заключить указанный договор невозможно, нотариус по месту нахождения соответствующей части наследственного имущества, получивший соответствующее поручение, сообщает об этом нотариусу по месту открытия наследства с обязательным указанием причин, по которым он не смог заключить соответствующий договор.
Нельзя не отметить, что п. 107 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий особо указывает на то, что во всех случаях выгодоприобретателями по договору доверительного управления наследственным имуществом являются именно наследники.
При этом п. 108 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий также особо подчеркивает, что для заключения договора доверительного управления наследственным имуществом нотариус истребует документы, подтверждающие принадлежность наследодателю имущества, передаваемого в доверительное управление, а также его стоимость. При этом стоимость указанного имущества оценивается по соглашению между наследниками, а в случае их отсутствия — нотариусом по согласованию с лицами, присутствующими при составлении акта описи. Если наследники не достигнут соглашения об оценке наследственного имущества или его части, то такая оценка производится специалистом по оценке за счет лица, потребовавшего оценки наследственного имущества, либо соответствующее лицо в установленном порядке может обратиться в суд (п. 95 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий).
Необходимо также подчеркнуть, что, несмотря на то что Инструкция о порядке совершения нотариальных действий точно не определяет те виды наследственного имущества, которые передаются в доверительное управление (что за рамками интересующего нас вопроса представляется естественным, так как нет необходимости в перечислении тех видов имущества, которые могут передаваться по наследству, а раз так, то и являться предметом договора доверительного управления наследственным имуществом), п. 109 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий предусматривает, что в договоре доверительного управления наследственным имуществом должны быть указаны пределы использования имущества доверительным управляющим; при этом, если предметом договора доверительного управления является недвижимое имущество, в договоре должно быть определено, будет ли доверительный управляющий иметь право распоряжаться таким имуществом.
В связи с указанным отмечаем, что в рамках интересующего нас вопроса в договоре доверительного управления, связанного с управлением унитарным предприятием, должны быть точно указаны правомочия доверительного управляющего по даче согласия на распоряжение имуществом унитарного предприятия (если такой предмет договора будет возможен). В любом случае в договоре должна быть предусмотрена обязанность доверительного управляющего по ограничению компетенции назначенного им руководителя унитарного предприятия (либо самого доверительного управляющего, но именно в статусе руководителя унитарного предприятия) по совершению сделок от имени унитарного предприятия, а следовательно, и по распоряжению имуществом унитарного предприятия; при этом, по нашему мнению, указанное ограничение должно приводить к возможности совершения таким руководителем унитарного предприятия исключительно обычных для унитарного предприятия сделок.
Несмотря на то что правовая конструкция «обычные сделки» не регламентируется в Гражданском кодексе Республики Беларусь (далее — ГК), в отношении унитарных предприятий в силу ст. 5 ГК можно прибегнуть к аналогии, а именно к положениям статьи 57 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 N 2020-XII «О хозяйственных обществах», в соответствии с которыми сделками, совершаемыми хозяйственным обществом в процессе осуществления им обычной хозяйственной деятельности, признаются сделки, совершаемые хозяйственным обществом три и более раза в течение последних 12 месяцев, в частности сделки по приобретению обществом сырья и материалов, необходимых для осуществления производственной хозяйственной деятельности, реализации готовой продукции, выполнению работ (оказанию услуг). При этом условия таких сделок не должны существенно отличаться от условий аналогичных сделок, совершаемых хозяйственным обществом в процессе осуществления им обычной хозяйственной деятельности.
Другими словами, мы констатируем, что п. 109 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий должен применяться в рамках интересующих нас отношений таким образом, чтобы, с одной стороны, унитарное предприятие могло продолжить надлежащим образом осуществлять свою обычную предпринимательскую деятельность, но, с другой стороны, наследственное имущество было сохранено (естественно, не в неизменном виде, так как унитарное предприятие продолжает функционировать, а раз так, то определенное имущество отчуждается, другое же имущество приобретается) до момента вступления наследника (наследников) в свои права.
Продолжая дальше анализировать положения Инструкции о порядке совершения нотариальных действий в интересующей нас части, необходимо отметить, что Министерство юстиции Республики Беларусь в п. 110 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий также предусматривает возможность получения доверительным управляющим, назначенным нотариусом, вознаграждения за оказываемые им в рамках договора услуги. При этом п. 110 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий подчеркивает, что в таком случае в договоре доверительного управления должен указываться размер и форма вознаграждения; при определении же размера вознаграждения должны учитываться расходы, связанные с управлением наследственным имуществом, которые возмещаются за счет наследства в пределах его стоимости.
В связи с указанным отмечаем, что не только расходы, связанные с управлением наследственным имуществом, но и вознаграждение доверительного управляющего в целом, естественно, должны возмещаться за счет наследственного имущества. При этом проблемой рассматриваемых отношений является то, что белорусский законодатель никак не определяет (а в силу этого никак не ограничивает) размер того вознаграждения доверительного управляющего, которое определяется в договоре, совершаемом с нотариусом. А раз так, то формально нотариус не ограничен в установлении любого вознаграждения доверительному управляющему, следовательно, при определенных условиях это может лечь тяжким бременем на наследственное имущество, в частности на имущество унитарного предприятия. Однако если в качестве доверительного управляющего назначается именно наследник (а лучше единственный наследник), то в этой ситуации вознаграждение доверительному управляющему может не определяться либо, даже если в договоре устанавливается вознаграждение, фактически оно выплачивается за счет самого доверительного управляющего.
Пункт 111 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий предусматривает, что договор доверительного управления наследственным имуществом заключается на срок, определяемый нотариусом с учетом характера и ценности наследства, времени, которое необходимо наследникам, но не более чем на один год со дня составления описи.
Применительно к интересующим нас отношениям нам представляется, что договор доверительного управления должен заключаться именно на срок до момента выдачи свидетельства о праве на наследство, а раз так, то речь идет, как правило, о не более чем 6-месячном сроке.
Относительно оформления договора доверительного управления наследственным имуществом п. 112 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий предусматривает, что он составляется в двух экземплярах (применительно к случаю заключения договора на основании поручения — в трех экземплярах), подписывается доверительным управляющим и нотариусом и скрепляется гербовой печатью нотариуса, удостоверительная надпись нотариуса на таком договоре не совершается.
И наконец, п. 113 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий обязывает нотариуса по месту открытия наследства извещать наследников, место жительства или место работы которых ему известно, о заключении договора доверительного управления наследственным имуществом, а также о его прекращении. Если же наследники отсутствуют либо они отказались от принятия наследства, то уведомление о прекращении договора доверительного управления наследственным имуществом направляется в местный орган управления и самоуправления.
Таким образом, еще раз отмечаем, что с учетом определенных законодательных проблем с предметом договора доверительного управления наследственным имуществом в ситуации, когда речь идет о наследстве в виде имущества унитарного предприятия, нам представляется не только законной, но и целесообразной регламентация интересующего нас вопроса в Инструкции о порядке совершения нотариальных действий.
Однако, даже если указанное выше предложение о дополнении Инструкции о порядке совершения нотариальных действий не будет в ближайшее время реализовано, то и тогда нам представляется, что рассматриваемый нами вопрос, несмотря на определенные правовые сложности, должен быть разрешен, как минимум, путем того, что нотариусы применительно к конкретным ситуациям должны передавать в доверительное управление права, связанные с назначением руководителя унитарного предприятия, на срок до выдачи наследнику (наследникам) свидетельства о праве на наследство в части имущества унитарного предприятия и устанавливать в соответствующем договоре ограничения по распоряжению имуществом унитарного предприятия в виде разрешения, как правило, совершения лишь сделок, связанных с обычной хозяйственной деятельностью унитарного предприятия.
Рассматривая другие условия договора доверительного управления наследственным имуществом, связанного с имуществом унитарного предприятия, необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что поскольку п. 2 ст. 909 ГК указывает на то, что правила, предусмотренные главой 52 «Доверительное управление имуществом» ГК, применяются и к интересующим нас отношениям, за исключением, когда иное предусмотрено законодательством или вытекает из существа таких отношений, то в отношении доверительного управляющего в рамках описываемой ситуации, не исполняющего или ненадлежащим образом исполняющего взятые на себя обязательства, второй стороной договора могут применяться меры гражданско-правовой ответственности.
При этом нельзя не отметить, что п. 1 ст. 905 ГК предусматривает, что доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или вверителя, возмещает выгодоприобретателю упущенную выгоду за время доверительного управления имуществом, а вверителю — убытки, причиненные утратой или повреждением имущества, с учетом его естественного износа, в том числе упущенную выгоду. При этом, правда, доверительный управляющий несет ответственность за причиненные убытки, если не докажет, что эти убытки произошли вследствие непреодолимой силы либо действий выгодоприобретателя или вверителя.
Таким образом, гражданский законодатель Республики Беларусь напрямую применительно к регламентации отношений доверительного управления имуществом предусматривает меры ответственности доверительного управляющего перед вверителем и выгодоприобретателем.
Однако применительно к интересующим нас отношениям нельзя еще раз не отметить, что если нотариус назначит (изберет) в качестве доверительного управляющего наследника имущества, то в этом случае он не может указать в договоре доверительного управления наследственным имуществом на такого наследника в качестве выгодоприобретателя, а раз так, то в таком договоре выгодоприобретатель будет отсутствовать и, следовательно, ответственность доверительного управляющего может быть исключительно перед вверителем (нотариусом).
Но если речь идет о назначении (избрании) единственного наследника в качестве доверительного управляющего, то, по существу, вести речь об ответственности такого доверительного управляющего перед вверителем некорректно, так как вверитель (нотариус) и совершил соответствующий договор фактически исключительно в интересах наследника, а раз так, то некорректно взыскивать с такого наследника фактически в пользу этого же наследника убытки, причиненные им в рамках доверительного управления имуществом.
В случае же если в качестве доверительного управляющего в рамках описываемых нами отношений определено иное лицо по сравнению с наследником, то необходимо отметить, что нотариус, взыскивая убытки в полном объеме с доверительного управляющего, таким образом пополняет не собственное имущество, а наследственное имущество. Иными словами, убытки не могут взыскиваться в пользу нотариуса как субъекта правовых отношений, а должны взыскиваться как компенсация ущерба наследственному имуществу, следовательно, должны пополнять именно наследственное имущество. Мало этого, нотариус может указать в качестве выгодоприобретателя по такому договору именно наследника, а раз так, то в пользу последнего может быть взыскана упущенная выгода (хотя вполне возможно утверждать, что до момента получения свидетельства о праве на наследство права наследника по отношению к наследственному имуществу нестабильны, а раз так, то наследника не стоит указывать в договоре в качестве выгодоприобретателя и лица, в чью пользу взыскивается упущенная выгода).
В связи с рассматриваемыми отношениями нельзя особо еще раз не обратить внимание на разное регулирование ответственности доверительного управляющего перед вверителем и выгодоприобретателем в белорусском праве.
Еще раз отметим, что доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или вверителя, возмещает вверителю убытки, причиненные утратой или повреждением имущества, с учетом его естественного износа, в том числе упущенную выгоду, то есть в полном объеме выгоду (п. 1 ст. 905 ГК). Кроме того, в п. 2 ст. 905 ГК предусматривается, что доверительный управляющий несет ответственность перед вверителем также в случае, если он совершил сделку в отношении имущества, переданного в доверительное управление, с превышением полномочий, установленных в договоре.
Таким образом, статья 905 ГК устанавливает два основных случая ответственности доверительного управляющего перед вверителем:
- в случае если доверительный управляющий не проявил должной заботливости об интересах вверителя или выгодоприобретателя (понятие «должная заботливость» является оценочным, то есть субъективным, в результате чего его применение в связи с отсутствием сформированной устойчивой и единообразной судебной практики связано с определенными трудностями);
- в случае если доверительный управляющий превысил свои полномочия, установленные договором доверительного управления.
В иных случаях ответственность доверительного управляющего перед вверителем в ГК исключается. То есть, например, если доверительный управляющий, проявляя должную заботливость и соблюдая установленные для него ограничения, заключил сделку с третьим лицом, в результате которой по каким-либо причинам был причинен ущерб имуществу, переданному в доверительное управление, доверительный управляющий не несет ответственности за данный ущерб, равно как и за действия третьего лица, не исполнившего свои обязательства перед доверительным управляющим.
И наконец, в связи с указанным еще раз отметим, что кроме ответственности перед вверителем доверительный управляющий в случае непроявления им при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя отвечает перед последним за упущенную выгоду за время доверительного управления имуществом, поскольку выгодоприобретатель как третье лицо, в пользу которого исполняется договор, вправе требовать получения определенной выгоды от доверительного управления.
Вместе с тем, поскольку выгода от использования имущества, переданного в доверительное управление, должна передаваться выгодоприобретателю (в случае когда вверитель и выгодоприобретатель — не одно лицо), то возмещение упущенной выгоды выгодоприобретателю очевидно исключает необходимость возмещения упущенной выгоды вверителю.
Однако применительно к интересующим нас отношениям мы еще раз настаиваем на том тезисе, что, скорее всего, выгодоприобретатель в договоре доверительного управления наследственным имуществом в связи с наследованием имущества унитарного предприятия указываться не должен, а раз так, то убытки в полном объеме, если они действительно возникли из-за действий доверительного управляющего, должны быть взысканы в пользу вверителя, а точнее, должны пополнить наследственное имущество.
При этом нельзя не отметить, что, несмотря на отсутствие в ст. 905 ГК и в целом в главе 52 ГК указания на то, что в договоре доверительного управления может быть предусмотрена неустойка (штраф, пеня) за неисполнение или ненадлежащее исполнение доверительным управляющим взятых на себя обязательств, последнее, естественно, не лишает нотариуса возможности предусмотреть указанное в интересующем нас договоре, так как на договор доверительного управления наследственным имуществом в полной мере распространяются нормы ГК, регламентирующие общие положения об обязательствах, а следовательно, и ст. 311 ГК.
Несмотря на все указанное выше, мы считаем, что применительно к интересующему нас договору доверительного управления наследственным имуществом проблемы не с определением мер ответственности, а с определением оснований ответственности доверительного управляющего будут присутствовать.
Указанное объясняется тем, что в предлагаемом нами варианте договора доверительного управления наследственным имуществом (применительно к большей части договоров) роль доверительного управляющего (как такового) будет сведена исключительно к выбору и назначению руководителя унитарного предприятия. Все же остальные действия, связанные с функционированием унитарного предприятия и, прежде всего, связанные с совершением сделок от имени унитарного предприятия и соответственно с распоряжением имуществом унитарного предприятия, будет совершать именно руководитель унитарного предприятия.
В связи с этим, если доверительный управляющий назначит не себя самого, а иное лицо в качестве руководителя унитарного предприятия, то можно ли за ненадлежащие действия руководителя унитарного предприятия применять меры гражданско-правовой ответственности к доверительному управляющему?
Глава 52 ГК такой ситуации напрямую не предусматривает.
Однако в указанной главе определенный подход к разрешению интересующей нас проблемы все-таки наблюдается.
Исходя из п. 1 ст. 904 ГК по общему правилу действительно предполагается то, что доверительный управляющий все действия, связанные с доверительным управлением имуществом, совершает лично.
Но в силу п. 2 ст. 904 ГК доверительный управляющий может поручить другому лицу (заместителю) совершить от имени доверительного управляющего действия, необходимые для управления имуществом, если он уполномочен на это договором доверительного управления, либо получил на это согласие вверителя в письменной форме, либо вынужден прибегнуть к этому в силу обстоятельств для обеспечения интересов вверителя или выгодоприобретателя и не имеет при этом возможности получить указания вверителя в разумный срок. При этом доверительный управляющий отвечает за действия избранного им заместителя как за свои собственные.
Экстраполируя указанный выше законодательный подход на интересующую нас ситуацию, необходимо отметить, что нотариус в качестве вверителя совершает договор доверительного управления наследственным имуществом в части передачи прав учредителя унитарного предприятия доверительному управляющему именно для целей управления наследственным имуществом унитарного предприятия. И хотя с точки зрения существа и природы отношений речь идет, скорее, о передаче прав управления унитарным предприятием как таковым, формально (то есть с точки зрения законодательного подхода) мы должны говорить именно об управлении имуществом унитарного предприятия, так как наследуется именно оно, а не права учредителя.
В связи с этим есть все основания утверждать, что назначенный (избранный) нотариусом как вверителем доверительный управляющий, назначая руководителя унитарного предприятия (речь идет о другом лице по сравнению с доверительным управляющим), назначает своего квазизаместителя по совершению действий, необходимых для управления соответствующим имуществом. При этом, если в рамках договора доверительного управления наследственным имуществом будет передаваться указанное нами выше право, то полномочия на назначение такого квазизаместителя у доверительного управляющего будут присутствовать изначально в договоре доверительного управления имуществом.
Однако мы все-таки не можем признать интересующую нас ситуацию полностью соответствующей отношениям, урегулированным п. 2 ст. 904 ГК.
Последнее объясняется тем, что гражданский законодатель Республики Беларусь видит заместителя доверительного управляющего в качестве лица, которое не только фактически замещает доверительного управляющего, но и осуществляет такое замещение юридически. А именно п. 2 ст. 904 ГК напрямую требует, чтобы заместитель доверительного управляющего совершал действия не от собственного имени, а от имени доверительного управляющего.
В рассматриваемом случае руководитель унитарного предприятия будет действовать не от имени доверительного управляющего, а от имени унитарного предприятия; причем речь будет идти о подобных действиях под собственным именем руководителя унитарного предприятия, а не под именем доверительного управляющего.
Исходя из указанного, мы констатировали ранее отсутствие прямой регламентации белорусским законодателем интересующих нас отношений.
Однако указанное в предыдущем абзаце, по нашему мнению, никак не влияет на возможность использовать существо подхода п. 2 ст. 904 ГК к интересующим нас отношениям по аналогии (ст. 5 ГК).
В связи с этим нам представляется достаточно корректным признание того обстоятельства, что доверительный управляющий отвечает перед вверителем (нотариусом) за действия назначенного им руководителя унитарного предприятия как за свои собственные действия. Таким образом, если руководитель унитарного предприятия, назначенный доверительным управляющим, своими действиями причинит убытки унитарному предприятию (а точнее, имуществу унитарного предприятия, которое является наследственным имуществом), то есть все основания взыскать эти убытки в рамках договора доверительного управления наследственным имуществом именно с доверительного управляющего.
При этом нельзя не отметить, что в свою очередь уже доверительный управляющий, действуя как квазиучредитель унитарного предприятия, вправе в силу п. 3 ст. 49 ГК взыскать с руководителя унитарного предприятия причиненные последним унитарному предприятию убытки.
Правда, исходя из сути п. 3 ст. 49 ГК, доверительный управляющий взыскивает указанные убытки не в свою пользу, а в пользу унитарного предприятия.
Исходя из изложенного получается, что одни и те же убытки нотариус как вверитель может взыскать с доверительного управляющего в пользу наследственного имущества, а следовательно, косвенно в пользу унитарного предприятия, а доверительный управляющий может взыскать с руководителя унитарного предприятия, опять же, в пользу унитарного предприятия.
Таким образом, получается, что унитарное предприятие гипотетически может получить возмещение убытков в двойном размере, последнее же указывает на то, что унитарное предприятие в однократной сумме полных убытков получит неосновательное обогащение.
Естественно, нам представляется указанное положение некорректным.
В связи с этим, возможно, речь необходимо вести о взыскании убытков либо с доверительного управляющего, либо с руководителя унитарного предприятия.
Причем и в отношении возможности взыскания убытков с одного лица, и в отношении возможности взыскания убытков с другого лица отсутствует точная законодательная санкция, а точнее, в обоих случаях законодательные нормы «подгоняются» применительно к интересующей нас ситуации.
Правда, еще раз отметим, что последнее не является неразрешимой проблемой в силу присутствия в гражданском праве аналогии закона, которая как раз и предназначена для того, чтобы восполнять законодательные пробелы.
При разрешении поставленной нами дилеммы по существу нам представляется, что исходя из природы отношений право на взыскание убытков, причиненных унитарному предприятию, действительно должно принадлежать именно нотариусу как вверителю, так как он фактически, а во многом даже и юридически доверил именно доверительному управляющему управление таким унитарным предприятием. Однако у доверительного управляющего как лица, которое непосредственно не совершало действий, причинивших убытки унитарному предприятию, должно быть право взыскания уже с руководителя унитарного предприятия таких убытков, причем не в пользу унитарного предприятия (так как последнее не может обогащаться за счет убытков), а в свою пользу.
При этом взыскание убытков доверительным управляющим с руководителя унитарного предприятия нам видится не в рамках правовой конструкции «регрессное требование», так как для применения данной конструкции необходима законодательная санкция, а в рамках реализации положений п. 3 ст. 49 ГК.
Применение же п. 3 ст. 49 ГК в рамках анализируемых отношений нам видится возможным в связи с тем, что изложенный нами выше подход о взыскании учредителем юридического лица убытков с лица, которое в силу акта законодательства или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, в пользу самого юридического лица напрямую в п. 3 ст. 49 ГК не предусмотрен.
Конечно же, когда законодатель ведет речь о праве учредителя потребовать от указанного нами выше лица возместить убытки, причиненные им юридическому лицу, то, прежде всего, представляется, что такие убытки возмещаются именно в пользу юридического лица как субъекта, которому непосредственно они причинены.
Но напрямую указанное в предыдущем абзаце в п. 3 ст. 49 ГК не прописано.
А раз так, то в рамках конкретной ситуации (в данном случае применительно к интересующим нас отношениям) у нас есть определенные основания предлагать взыскивать такие убытки не в пользу юридического лица (унитарного предприятия), а в пользу квазиучредителя (доверительного управляющего).
Последнее нам представляется законодательно возможным (в силу приведенных выше рассуждений), но самое главное — позволяющим сделать логически непротиворечивой и соответствующей правовой природе и сути отношений замкнутую конструкцию ответственности за убытки, причиненные наследственному имуществу (то есть имуществу унитарного предприятия) в рамках договора доверительного управления наследственным имуществом. Причем подчеркнем особо, что указанная замкнутая конструкция не будет противоречить законодательству, а лишь потребует определенного толкования п. 3 ст. 49 ГК.
Однако, предлагая указанную замкнутую конструкцию, мы вынуждены еще раз отметить, что при отсутствии точного законодательного подхода к интересующим нас отношениям полной однозначности в рассматриваемых вопросах, естественно, быть не может.