1. В юридической литературе превышение власти и служебных полномочий принято считать частным случаем злоупотребления полномочиями. Существование такого состава преступления обусловлено традицией советского законодательства, берущей начало с Уголовного кодекса РСФСР 1922 года. Основанием создания нормы стало желание разработчиков закона, действовавших в тяжелейших социально-экономических и политических условиях, вопреки опасениям создателей Уголовного уложения 1903 года, установить наказание «за все и всякие нарушения служебного долга». Для полного разграничения составов должностных злоупотреблений и была разработана система дробления преступлений против интересов службы, в результате чего каждый из составов должностных преступлений должен был иметь равный статус, т.е. иметь общий характер. В связи с этим и появилась необходимость в конструировании трех норм: 1) злоупотребление полномочиями: неисполнение обязанности служащим соблюдать закон путем злоупотребления своими правами (полномочиями); 2) превышение полномочий: неисполнение обязанности служащим соблюдать закон путем вторжения в чужую компетенцию, нарушения порядка исполнения обязанностей в пределах своей компетенции, совершения действий, ни в чью компетенцию не входящих; 3) бездействие: неисполнение обязанности служащим путем неиспользования прав и неисполнения обязанностей в пределах своей компетенции <1>.
<1> См.: Раднаев, В.С. Проблемы квалификации злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / В.С.Раднаев. — М., 2007. — С. 18.
В целом можно отметить, что преступления, связанные с превышением должностных полномочий, подрывают эффективность служебного администрирования и авторитет власти в обществе, оказывают разрушающее влияние на различные сферы общественной жизни, в связи с чем социальная опасность указанных деяний чрезвычайно велика. При совершении такого преступления, как превышение власти или служебных полномочий, виновный открыто игнорирует требования, предъявляемые государством, выполнение которых диктуется служебным долгом, и демонстративно посягает не только на установленный порядок несения службы, но и на многие гарантированные Конституцией Республики Беларусь права личности, общества и государства.
Умышленный выход лица за пределы предоставленных ему полномочий свидетельствует о его повышенной общественной опасности, о более глубоком и осознанном пренебрежении к службе, к деятельности государственного аппарата, нежели злоупотребление властью или служебными полномочиями (ст. 424 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)), которое совершается в пределах компетенции лица, уполномоченного на выполнение служебных функций. В ст. 426 УК предусмотрена ответственность за «умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, повлекшее причинение ущерба в крупном размере или существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам (превышение власти или служебных полномочий)».
2. Суть такого преступления, как превышение власти или служебных полномочий, заключается в том, что должностное лицо нарушает правовое предписание использовать только те полномочия, которые предоставлены ему в рамках служебной компетенции. Действия должностного лица в этом случае изначально незаконны только потому, что они совершены неуполномоченным должностным лицом, юридически не наделенным правом на их совершение <2>. В данном случае объективную сторону превышения власти или служебных полномочий образуют не распорядительные или управленческие действия, а любые другие, которые должностное лицо не вправе было совершать в определенной обстановке (или при сложившихся обстоятельствах).
<2> Любавина, М.А. Разграничение злоупотребления должностными полномочиями и превышения должностных полномочий / М.А.Любавина // КриминалистЪ. — 2010. — N 1. — С. 44.
Таким образом, специфика деяния при превышении власти или служебных полномочий заключается в том, что действия должностного лица не могут рассматриваться в рамках его компетенции, а совершаются им в связи с имеющимися возможностями — должностным положением, в силу которого лицо может воздействовать на поведение иных лиц и обладает практическими возможностями реализации своих намерений. Фактически в данном случае происходит эксплуатация должностным лицом своего особого статуса, т.е. положения, а не имеющихся должностных полномочий. Исходя из этого, можно констатировать, что при превышении власти или служебных полномочий (ст. 426 УК) должностное лицо использует не имеющиеся у него служебные полномочия, а соответствующее ему должностное положение (1), при этом такое лицо действует явно противоправно, что никак не может порождать правоотношения в сфере компетенции чиновника (2).
В то же время должностное лицо при совершении злоупотреблений может незаконно использовать свое положение либо возможности, которыми оно обладает вследствие занимаемого им служебного положения (но не полномочия). Однако многочисленные случаи таких злоупотреблений служебным положением, совершаемых должностными лицами, в настоящее время остаются в большинстве случаев за пределами уголовно-правового запрета. Все это указывает нам на то, что сущностью превышения власти или служебных полномочий должно признаваться использование во вред не столько предоставленных прав и полномочий (явный выход за пределы компетенции), сколько возможностей, непосредственно вытекающих из имеющихся прав и полномочий должностного лица.
3. Ввиду того что ст. 426 УК называется «Превышение власти или служебных полномочий», можно заключить, что должностное лицо, совершая действия, превышает не только свои служебные полномочия, но и имеющуюся у него власть. Таким образом, в уголовном законе идет речь о двух видах преступного поведения, которые следует разграничивать по субъекту преступления: превышение власти может совершить лицо, наделенное властными полномочиями, т.е. представитель власти, а любое другое должностное лицо при совершении рассматриваемого преступления превышает служебные полномочия, которые предоставлены ему правовыми актами, определяющими круг его прав и обязанностей по должности.
Превышение власти — это действия должностного лица, которое, используя властные полномочия в отношении подчиненных или более широкого круга лиц, при выполнении своих функций выходит за пределы имеющихся прав и полномочий.
Превышение служебных полномочий — это действия должностного лица, которое при осуществлении административно-хозяйственных или организационно-распорядительных функций выходит за пределы предоставленных ему прав и полномочий и совершает действия, которые оно не вправе было совершать.
К примеру, приговором судебной коллегии Витебского областного суда от 06.04.2012 Г. осужден по ч. 3 ст. 426 УК. Превышение власти в данном случае выразилось в том, что Г., будучи в должности заместителя начальника Полоцкого отдела внутренних дел на транспорте, умышленно из корыстной заинтересованности неоднократно отдавал распоряжения подчиненным ему по службе сотрудникам о передаче ему части законно и обоснованно начисленных им премиальных выплат (к начислению которых он по своим служебным полномочиям отношения не имел). Впоследствии Г. получил от указанных лиц часть начисленных им премий и распорядился этими деньгами по своему усмотрению, использовав их на собственные нужды. Судом установлено, что Г. на момент совершения указанных действий являлся должностным лицом, представителем власти, занимающим ответственное положение, что в соответствии с п. 7 ч. 5 ст. 4 УК подтверждает занимаемая им должность. Установленные судом факты свидетельствуют о том, что Г., отдавая указания подчиненным ему по службе сотрудникам о передаче ему части их премиальных выплат и в последующем получив указанные денежные средства от потерпевших, тем самым умышленно совершил действия, очевидно и бесспорно выходящие за пределы его прав и полномочий, предоставленных ему по службе, которые никто ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. О наличии корыстной заинтересованности свидетельствует характер его действий, связанных с получением от подчиненных сотрудников денежных средств и направленных на извлечение непосредственно для себя выгоды имущественного характера. О причинении действиями виновного существенного вреда правам и интересам граждан как обязательного элемента основного состава превышения власти свидетельствует нарушение Г. конституционного права потерпевших на справедливое вознаграждение за труд и государственных гарантий по оплате их труда, поскольку, как установлено судом, премиальные выплаты, переданные ими Г. по его незаконному требованию, получены потерпевшими на законных основаниях. Причинение существенного вреда государственным интересам выразилось в подрыве авторитета органов власти и престижа органов Министерства внутренних дел Республики Беларусь. Действия Г. в этой части суд расценил как явно выходящие за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, повлекшие причинение существенного вреда правам граждан, а также государственным интересам (превышение власти), и квалифицировал их по ч. 3 ст. 426 УК по квалифицирующим признакам как совершенные из корыстной заинтересованности и лицом, занимающим ответственное положение <3>.
<3> См.: Дашкевич, Т. Практика рассмотрения судами Витебской области уголовных дел о преступлениях против интересов службы / Т.Дашкевич // Судовы веснiк. — 2013. — N 1. — С. 66 — 67.
4. Согласно п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 16.12.2004 N 12 «О судебной практике по делам о преступлениях против интересов службы (ст.ст. 424 — 428 УК)» (далее — постановление N 12) превышение власти или служебных полномочий (ст. 426 УК) может выражаться в:
- совершении должностным лицом действий, относящихся к полномочиям другого должностного лица, в том числе вышестоящего по службе (например, решение вопроса входит в компетенцию министра, а не начальника управления министерства). В данном случае происходит выход за пределы компетенции должностного лица, когда последним совершаются действия, входящие в компетенцию вышестоящего или любого другого должностного лица;
- совершении должностным лицом действий, которые могли быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств (например, применение оружия не в момент нападения или побега преступника; применение оружия в отношении несовершеннолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц). Под особыми обстоятельствами в данном случае понимаются обстоятельства, в связи с наступлением которых расширяется круг полномочий должностного лица. Превышение полномочий в этом случае состоит в том, что должностное лицо самовольно выходит за пределы своей компетенции при отсутствии особых правоустанавливающих обстоятельств <4>;
- совершении должностным лицом действий, которые никто ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. В этом случае должностное лицо совершает противоправные действия, руководствуясь различными мотивами, а полномочия на совершение этих действий не могут быть на законном основании предоставлены ни одному должностному лицу в связи с его служебной деятельностью (применение пыток, провокация преступлений сотрудниками правоохранительных органов, требование и получение спонсорской помощи для организации, уничтожение документов, подтверждающих алиби подозреваемого, сокрытие преступления, вовлечение начальником подчиненного в совершение преступления с использованием его служебной зависимости и т.д.) <5>.
<4> В то же время, по утверждению В.Н.Боркова, действия должностного лица, которые могут быть совершены им только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, не представляют собой явный выход за пределы должностных полномочий. Превышая должностные полномочия, виновный выходит за пределы предоставленных ему прав, а не за пределы «оснований и условий их реализации». Признаки однозначного и безусловного выхода должностного лица за пределы предоставленных ему прав содержатся в действиях, относящихся к полномочиям другого должностного лица, в решении, которое может быть принято только коллегиально или по согласованию с другими должностными лицами, а также в поступках, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершить. Использование должностным лицом своих прав, которые могут быть им реализованы только при наличии особых обстоятельств, следует квалифицировать, на взгляд В.Н.Боркова, как злоупотребление должностными полномочиями. См.: Борков, В.Н. Преступления против осуществления государственных функций, совершаемые должностными лицами: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08 / В.Н.Борков. — Омск, 2015. — С. 14.
<5> См.: Любавина, М.А. Разграничение злоупотребления должностными полномочиями и превышения должностных полномочий / М.А.Любавина // КриминалистЪ. — 2010. — N 1. — С. 46; Лосев, В.В. Преступления против интересов службы: юридический анализ и правила квалификации / В.В.Лосев. — Минск, 2010. — С. 79.
Пример. Прокурором Слуцкого района возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 426 УК (превышение служебных полномочий) в отношении директора одного из сельскохозяйственных предприятий района, который подозревался в том, что давал подчиненным ему работникам указания относительно внесения недостоверных сведений в документы о привесах живой массы крупного рогатого скота. Тем самым им был причинен ущерб предприятию на сумму более 86 млн.руб.
В то же время сама судебная практика и доктрина уголовного права исходит из того, что как превышение власти или служебных полномочий квалифицируются иные (помимо упомянутых в постановлении N 12) действия, совершаемые должностными лицами: совершение должностным лицом действий единолично в тех случаях, когда они могли быть совершены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законодательным актом, по согласованию с другим должностным лицом или органом; совершение должностным лицом действий, которые хотя и входят в компетенцию данного должностного лица, но допустимы лишь при определенных условиях, отсутствующих в данном случае (совершение действий, выполнение которых разрешается с особого разрешения или с соблюдением особого порядка).
Приведем пример.
Генеральной прокуратурой Республики Беларусь по материалам Главного управления борьбы с организованной преступностью и коррупцией Министерства внутренних дел Республики Беларусь было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 426 УК (превышение служебных полномочий, повлекшее тяжкие последствия) в отношении бывшего первого заместителя директора совместного закрытого акционерного общества, который подозревался в том, что, являясь должностным лицом, превысил свои служебные полномочия и без обязательной по договору предоплаты за продукцию, несмотря на имеющуюся дебиторскую задолженность, без согласования с руководством подписал дополнительное соглашение на поставку продукции одному из российских предприятий, тем самым названному обществу был причинен ущерб в особо крупном размере на сумму более 56 млрд.руб.
В другом случае приговором суда Осиповичского района Б. был признан невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 426 УК, и оправдан за отсутствием в деянии состава преступления. Суд в приговоре указал, что сельскохозяйственный производственный кооператив (далее — СПК) в соответствии с его уставом при заключении договоров с индивидуальными предпринимателями и гражданами о продаже крупного рогатого скота был свободен в выборе предмета и условий договора, к которым в том числе относится и цена. Доказательств, свидетельствующих о возможности реализации крупного рогатого скота коммерческим структурам по более высоким ценам, чем государственные закупочные цены, стороной обвинения суду не представлено. План, который доводился до СПК, хозяйством выполнен.
5. При решении вопроса о том, совершило ли должностное лицо действия, которые явно выходят за пределы его прав и полномочий, необходимо в первую очередь определить эти пределы, т.е. установить объем предоставленных лицу прав и обязанностей. Совершенные должностным лицом действия могут быть признаны явно выходящими за пределы его полномочий в случае, когда такое превышение было очевидным, бесспорным в первую очередь для самого виновного <6> (например, лицо понимает, что обстоятельства, при которых оно могло бы совершить определенное действие, в данном случае отсутствуют <7>).
<6> В то же время, если злоупотребление властью или служебными полномочиями — это действие, совершаемое должностным лицом в рамках предоставленных ему прав, а превышение власти или служебных полномочий — явный выход за рамки прав и полномочий, то возникает вопрос: а куда следует относить «неявный» выход за пределы должностных полномочий, т.е. неочевидное отступление от регламентированных прав и полномочий (компетенции должностного лица)?
<7> Явность выхода за пределы предоставленных прав и полномочий всегда имеет место при совершении виновным насильственных действий.
Для констатации явного выхода за пределы предоставленных прав и полномочий следует исходить из двух критериев: объективного и субъективного. Объективный критерий связан с несоответствием действий должностного лица, оцениваемых с материальных позиций, сущностным предписаниям права. Субъективный критерий связан с отношением должностного лица к своим действиям, т.е. осознанием им того факта, что потерпевшие или другие лица понимают противоправный характер его действий <8>. Поэтому явность выхода за пределы предоставленных прав и полномочий означает бесспорный характер выхода должностного лица за пределы его компетенции как с точки зрения самого виновного, так и с позиций правовой регламентации этих пределов.
<8> Превышение полномочий должностным лицом субъективно для него далеко не всегда. Так, нередко часть должностных лиц, привлеченных к ответственности по ст. 426 УК, добросовестно заблуждались относительно отсутствия у них тех или иных полномочий. Неявность превышения полномочий для самого виновного не исключает объективно явного характера такого превышения, когда полномочия превышены настолько существенно, что в этом не может возникнуть никаких сомнений. В противном случае необходимо будет признать, что незнание должностным лицом соответствующего закона или служебной инструкции является препятствием для квалификации его действий как превышение служебных полномочий (См.: Айдаев, С.Г. Превышение должностных полномочий: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / С.Г.Айдаев. — М., 2004). Поэтому там, где возникает вопрос права, неочевидный не только для любого гражданина, но и для специалиста, едва ли возможно превышение служебных полномочий (См.: Егорова, Н.А. Преступления против интересов службы / Н.А.Егорова. — Волгоград, 1998. — С. 131).
6. Диспозиция рассматриваемой статьи УК является по сути своей бланкетной, и для признания в деянии лица наличия состава преступления необходимо обращаться к соответствующим нормативным правовым актам для установления точной компетенции должностного лица, а также определения конкретных нарушений. Объем прав и полномочий должностного лица определяется его служебной (должностной) компетенцией, которая закрепляется в различных документах (нормативных и иных правовых актах, инструкциях, приказах, уставах и т.д.). Поэтому точное установление должностной компетенции, т.е. объема прав и полномочий должностного лица, является обязательным условием для решения вопроса о том, совершило ли это должностное лицо действия, явно выходящие за пределы его прав и обязанностей. Отсутствие в соответствующих процессуальных документах такого обоснования исключает уголовную ответственность по ст. 426 УК.
К примеру, органами предварительного следствия Республики Беларусь У. предъявлено обвинение в том, что он, работая старшим инспектором отдела общественной безопасности и правопорядка Л-го районного отдела внутренних дел, являясь должностным лицом, при несении службы по охране безопасности движения на посту Государственной автомобильной инспекции Министерства внутренних дел Республики Беларусь (далее — ГАИ) в превышение власти и служебных полномочий применил огнестрельное оружие. Около 8 часов утра, обнаружив автомобиль «Ауди-80», двигавшийся по дороге с превышением скорости, с помощью жезла он попытался остановить его. Когда водитель не выполнил требования и продолжил движение, У. с целью остановки транспортного средства, находившегося на значительном расстоянии от него, произвел из автомата два одиночных выстрела в направлении удаляющейся автомашины «Ауди-80», что явно не соответствовало степени допущенного водителем правонарушения. В результате применения огнестрельного оружия пассажиру автомашины — потерпевшему Т. были причинены тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни, в виде слепого пулевого ранения головы, проникающего в полость черепа, с повреждением головного мозга. Приговором суда Л-го района У. оправдан по предъявленному ему обвинению по ч. 2 ст. 167, ч. 1 ст. 106 Уголовного кодекса БССР 1960 года (далее — УК БССР) за отсутствием в его действиях состава преступления. Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда приговор оставлен без изменения. Постановлением президиума областного суда оставлен без удовлетворения протест исполняющего обязанности прокурора области. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора Республики Беларусь, в котором ставился вопрос об отмене всех состоявшихся по делу судебных решений и передаче дела на новое судебное рассмотрение. Заместитель Генерального прокурора Республики Беларусь внес в Пленум Верховного Суда Республики Беларусь протест, поставив вопрос об отмене всех состоявшихся по делу судебных решений и передаче дела на новое судебное рассмотрение. Пленум Верховного Суда Республики Беларусь протест оставил без удовлетворения, указав следующее. У. на суде показал, что около 8 часов утра находился на дежурстве на посту ГАИ. Увидев, что автомашина «Ауди-80» красного цвета с транзитными литовскими номерами следует с превышением скорости, он жезлом начал подавать сигналы остановки. По имеющейся ориентировке такая автомашина находилась в розыске. Водитель смотрел на него, видел подаваемые сигналы, но не остановился, а поехал дальше, увеличив скорость до 100 километров в час. Тогда он сделал предупредительный выстрел вверх из автомата, а затем с целью остановки транспортного средства произвел два выстрела по колесам удаляющейся автомашины. Через некоторое время автомашина возвратилась к посту ГАИ и он увидел, что пассажир Т. ранен. При этом У. показал, что стекла в автомашине были тонированы и он не видел пассажира в салоне. Показания У. о том, что он использовал огнестрельное оружие лишь для остановки транспортного средства, а не применял его умышленно на поражение для причинения телесных повреждений, подтверждаются рядом доказательств. Потерпевший Т. показал, что вместе с Ш., управлявшим автомашиной, они проехали мимо работника милиции со скоростью свыше 100 километров в час, после чего он был ранен и дальнейших событий происшедшего не помнит. Согласно показаниям на предварительном следствии свидетеля Ш. он вел автомобиль со скоростью около 100 километров в час, не обращая внимания на дорожные знаки. У поста ГАИ работник милиции подавал сигнал остановки, но он не остановился, проехал около 300 — 400 метров, стал притормаживать и увидел, что ранен Т. Из показаний свидетелей-очевидцев Б., Р. усматривается, что автомашина двигалась с большой скоростью. У. жезлом подавал сигнал остановки, но водитель не остановился, а, поравнявшись с У., увеличил скорость и поехал дальше. У. выстрелил из автомата вверх, а затем, прицелившись, произвел два выстрела по транспортному средству. Как указано в протоколе осмотра места происшествия, перед постом ГАИ установлен дорожный знак ограничения скорости до 40 километров в час. По заключению эксперта возможность повреждения автомашины и получения пулевого ранения потерпевшим Т. в результате рикошета пули от твердого покрытия дороги не исключается. Таким образом, суд установил фактические обстоятельства дела и пришел к обоснованному выводу, что в данном случае работник милиции в соответствии со ст. 21 Закона Республики Беларусь от 26.02.1991 N 637-XII «О милиции» вправе был использовать огнестрельное оружие для остановки транспортного средства. При этом условия и пределы использования огнестрельного оружия соответствовали положениям, содержащимся в вышеуказанном Законе. Действия У. не выходили за пределы прав и полномочий, предоставленных ему законом, и он не должен нести ответственность за причинение вредных последствий по неосторожности. Суд дал надлежащую оценку всем собранным по делу доказательствам, в том числе и первоначальным показаниям У., показаниям потерпевшего Т., свидетеля Ш., результатам следственных экспериментов, опровергающим доказательства обвинения, и пришел к обоснованному выводу об отсутствии в действиях У. составов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 167, ч. 1 ст. 106 УК БССР.
Применительно к составу преступления, указанному в ст. 426 УК, превышение прав и полномочий можно отождествить с совершением действий, не входящих в компетенцию должностного лица. Компетенцию же данного лица составляют конкретные права и обязанности, которыми наделяется должностное лицо в силу занятия определенной должности и осуществления служебных функций. Приобретая права и обязанности, должностное лицо наделяется определенными полномочиями для их осуществления <9>. В данном случае полномочия <10> следует рассматривать как предоставленную возможность реализации и обеспечения этих прав и обязанностей. Поэтому выход за пределы полномочий всегда будет связан с выходом за пределы предоставленных прав <11>.
<9> См.: Галахова, А.В. Превышение власти или служебных полномочий. Вопросы уголовно-правовой квалификации / А.В.Галахова. — М., 1978. — С. 26; Жалинский, А.Э. Избранные труды / А.Э.Жалинский. — М., 2015. — Т. 2: Уголовное право. — С. 400 — 401.
<10> Полномочие — это признанное в установленном порядке право социального субъекта влиять на поведение людей и деятельность других институтов с помощью использования легитимных средств воздействия (авт. опред.).
<11> Здесь следовало бы указать на излишнее упоминание в тексте диспозиции ст. 426 УК слова «прав» (умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе), ввиду того что полномочия должностного лица уже включают в себя права. Если же речь идет о превышении власти, то это следовало бы оговорить в тексте УК особым образом.
Если имеет место расплывчатость и неоднозначность в регламентации полномочий должностного лица, так же как и нечеткое его инструктирование, порождающее различное толкование на практике предоставленных прав и полномочий, либо вообще неознакомление лица с его полномочиями, то вопрос о привлечении к уголовной ответственности по ст. 426 УК должен решаться отрицательно, т.к. должностные полномочия представляют собой границы поведения, которые нарушаются. Нет связи с должностными полномочиями, нет и выхода за их пределы (имеются в виду полномочия, содержащиеся в должностной инструкции, но если эти полномочия содержатся в нормативном правовом акте, то это правило вряд ли здесь уместно).
Правомерная реализация должностных полномочий предполагает выполнение двух требований в совокупности, таких как: 1) правомерное основание реализации (юридический факт, при наличии которого полномочие может быть реализовано); 2) соблюдение процедурной формы. Нарушение либо материального, либо процессуального основания реализации должностного полномочия представляет собой его превышение, т.к. и в первом и во втором случае происходит выход за пределы полномочий <12>.
<12> Греков, К.А. Соотношение категорий «злоупотребление должностными полномочиями» и «превышение должностных полномочий» в уголовном праве России / К.А.Греков // Юристъ-Правоведъ. — 2007. — N 2. — С. 115 — 117.
Наряду с этим следует иметь в виду, что не всякое нарушение процедур принятия решений, выходящих за пределы компетенции, и другие действия подобного характера автоматически свидетельствуют о выходе лица за пределы предоставленных ему полномочий <13>. Формальное нарушение процедуры совершения должностных (служебных) действий, не меняющее правовой природы таковых, не может образовывать превышение власти или служебных полномочий.
<13> Еще А.Э.Жалинский в свое время отмечал, что в практическом плане правоприменитель должен определить, что входит в полномочия должностного лица по трем параметрам: целям, правомочиям, кругу лиц. В этой ситуации необходимо установить, что действия, относительно которых решается вопрос об их выходе за пределы должностных полномочий, связаны с этими полномочиями, т.е. осуществляются в связи с полномочиями по отношению к кругу лиц, на которых они распространяются, в рамках осуществляемой профессиональной деятельности и деформируют, искажают задачи, вытекающие из служебных полномочий (Жалинский, А.Э. Спорные проблемы применения статьи 286 Уголовного кодекса РФ в новых условиях / А.Э.Жалинский // Юридический мир. — 2002. — N 8).
Превышение власти или служебных полномочий имеет место только в том случае, когда совершаемые лицом неправомерные действия связаны с осуществлением им своей служебной деятельности и в отношениях с потерпевшими лицами виновный выступает именно как должностное (официальное), а не частное лицо. В иных случаях лицо может нести ответственность по другим статьям УК, но не за должностное преступление. Так, например, сотрудник милиции, незаконно применивший вверенное ему оружие в конфликте, который возник на почве личных неприязненных отношений, вне какой-либо связи с возложенными на него служебными обязанностями, несет уголовную ответственность как частное лицо <14>.
<14> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Электронный ресурс] / под ред. А.В.Бриллиантова. — М., 2010 // Консультант Плюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2010.
Таким образом, неправомерно рассматривать действия лица, непосредственно не находящегося при исполнении своих служебных (должностных) обязанностей, как превышение власти или служебных полномочий. Чаще всего такого рода действия следует квалифицировать по статьям УК, предусматривающим ответственность за преступления против личности. В связи с этим между превышением полномочий и пребыванием лица на службе (т.е. выполнением должностных обязанностей) должна быть установлена соответствующая связь <15>.
<15> См.: Смелова, С.В. Уголовная ответственность за превышение должностных полномочий / С.В.Смелова. — Вологда, 2012. — С. 56.
Так, судебная коллегия по уголовным делам М-ского городского суда обоснованно признала ошибочной квалификацию по ч. 3 ст. 426 УК действий Ч., который, являясь участковым инспектором милиции и имея право на постоянное ношение оружия, угрожал им гражданам во время конфликта, возникшего на почве личных неприязненных отношений, а затем также на почве личных отношений выстрелом из него убил свою сожительницу. Судебная коллегия указала, что Ч. при совершении указанных действий не выступал как сотрудник милиции — должностное лицо. Имевший место конфликт возник на почве личных неприязненных отношений во внеслужебное время в квартире сожительницы. При таких обстоятельствах сотрудник милиции, незаконно, вне какой-либо связи с возложенными на него служебными обязанностями применивший вверенное ему табельное оружие по личным мотивам, может нести ответственность за содеянное лишь как частное лицо.
Использование авторитета занимаемой должности и служебных связей, если при этом должностное лицо само не совершало действий по службе и не нарушало нормативных правовых актов, регламентирующих его деятельность, не может считаться превышением власти или служебных полномочий, но при определенных условиях эти действия могут квалифицироваться как подстрекательство к соответствующему преступлению <16>. Вместе с тем основанием признания деяния как превышения власти или служебных полномочий должен быть не момент его совершения (служебное или внеслужебное время), а его связь с должностным положением лица.
<16> Тем не менее не следует всегда автоматически исключать уголовную ответственность лица за противоправные действия, совершаемые им вне службы, но благодаря его должностному положению, должностному авторитету, которым оно пользуется не как частное лицо, а именно как должностное.