Преступления, посягающие на экономическую безопасность государства (угрожающие национальным экономическим интересам)
В п. 10 Концепции национальной безопасности Республики Беларусь, утвержденной Указом Президента Республики Беларусь от 09.11.2010 N 575, приведен краткий перечень основных национальных экономических интересов Республики Беларусь.
Механизм правового регулирования формирования и реализации национальных экономических интересов включает следующие элементы: основы дифференцирования; иерархию (матрицу) и их соотношение (в том числе с угрозами) с учетом принципов соблюдения баланса интересов (недискриминации) и законности; комплекс мер надлежащего уровня реагирования, направленных посредством рациональной деятельности субъектов экономической безопасности (использования их сил и средств) на решение задач по своевременному выявлению, формулированию и обеспечению реализации (защиты от угроз) национальных экономических интересов; реальные последствия (полезные и вредные). В связи с этим, по нашему мнению, необходима разработка конкретных сценариев (моделей, планов) реализации каждого национального экономического интереса (их вариантов) с учетом возможного воздействия угроз и предполагаемых последствий (прогнозов экономического эффекта для государства) в целях выработки мер общего и специального характера, направленных на создание соответствующих условий и факторов, а также противодействие угрозам.
В настоящее время большинство ученых в сфере уголовного права рассматривают угрозу как выражение намерения причинить вред, а также как деяние и как последствие преступления (в составах поставления в опасность). При этом угроза определяется совокупностью объективных (время, место, способ, обстановка, орудия, средства совершения преступления и т.п.) и субъективных (восприятие потерпевшим угрозы, осознание этого факта виновным, характеристики личностей виновного и потерпевшего и т.п.) факторов. В теории уголовного права выделяются еще несколько признаков угрозы: информационность, наличность, действительность, конкретность и др. Так, действительность — критерий, позволяющий угрозе выполнять свое общественно опасное назначение, заключающийся в наличествовании ее в объективной реальности, вне зависимости от чьего-либо представления. Противоправна лишь наличная угроза, выраженная вовне и существующая как явление реального мира, а не мнимое предположение, опровергнутое фактическими данными. В этом смысле угрозу можно определить как воздействие на отдельную личность, организацию, общество в целом, заключающееся в обнаружении субъективной решимости причинения вреда и реальной возможности его наступления, в отличие от поставления в опасность, где угроза является конструктивным признаком состава преступления, характеризующимся реальной возможностью наступления вреда, сопровождаемой психическим воздействием на лицо (лиц), выступающее (выступающих) объектом угрозы, в случае его (их) осведомленности об этой угрозе (обязательным ее признаком является реальная возможность наступления вреда, а факультативным — психологическое воздействие). В то же время установление реальности угрозы затруднено вследствие сложности определения универсальных признаков, однозначно идентифицирующих угрозу как дающую основания опасаться приведения ее в исполнение. В качестве критериев реальности угрозы можно выделить формы ее проявления и наличие возможности осуществления.
Таким образом, реализация на практике субъектами обеспечения экономической безопасности (субъектами противодействия угрозам) уголовного преследования угрозы совершения действий, запрещенных диспозицией основного состава, затруднена не только ввиду отсутствия четкого законодательного определения угрозы как способа, но и вследствие серьезных конструктивных недостатков, возникающих при формулировании объективной стороны состава. Объективная невозможность предусмотреть в одной норме все возможные проявления многообъектного посягательства на экономическую безопасность обусловливает поиск законодательной формулировки, позволяющей систематизировать и обобщить типичные способы совершения правонарушений, угрожающих национальным экономическим интересам. Именно сложность формализации таковых объясняет обращение законодателя к апробированному многолетней практикой построения диспозиций статей способу — использованию так называемых оценочных понятий.
В связи с этим учеными до сих пор ведется дискуссия, причина которой состоит в том, что неустоявшийся подход к данному категориальному аппарату вызван, во-первых, относительностью самих понятий (например, то, что является угрозой для одного субъекта, не является таковой для другого), во-вторых, сравнительной молодостью явлений и процессов в экономике, которые ими описываются, и, в-третьих, субъективным подходом самих ученых. Так, например, угроза исходит от субъекта и имеет персонифицированный характер, а опасность не направлена на конкретный объект (ее источником могут быть как явления, процессы, так и действия) [1, с. 56]. Поэтому все более распространенным становится мнение о том, что угроза — это крайняя степень опасности (непосредственная опасность), а опасность — есть возможная (потенциальная) угроза, для реализации которой необходимо создание соответствующих условий (накопление возможностей и формирование намерений) [2, с. 17]. Таким образом, опасность предполагает наличие либо намерения, либо возможности нанесения вреда, тогда как угроза заключает в себе и то и другое. При этом опасности могут исходить из многих источников и действовать по отношению ко многим объектам, часто имея безадресный характер, а угроза, имея конкретный источник и объект, всегда имеет персонифицированный, адресный характер [3, с. 13].
Поскольку каждая объективно существующая опасность может рассматриваться в качестве потенциальной угрозы, т.е. при определенных условиях способна стать конкретной угрозой и нанести реальный ущерб интересам государства, общества или личности, то данные явления следует рассматривать в виде определенной системы, применяя подход, определяющий опасность как возможность при определенных условиях какого-либо явления (процесса) нанести ущерб объекту безопасности, в то время как угроза есть высший уровень опасности, или единство способности и готовности нанести ущерб объекту, т.е. опасность, переходящая в практическую плоскость. Другими словами, угроза как производная конфликтов всегда более определенна, находится в стадии реализации и сопровождается действиями, для нейтрализации которых предпринимаются соответствующие меры, в то время как опасность в качестве производной противоречий-неконфликтов имеет гипотетический характер, предопределяя предупредительную направленность ее нейтрализации.
Таким образом, в настоящей работе применяется подход, определяющий опасность как возможность при определенных условиях какого-либо явления (процесса и т.д.) нанести вред, а угрозу как высший уровень опасности, выражающейся в способности и готовности нанести вред объекту безопасности и переходящей в стадию реализации через риски и вызовы. При этом конкретными обстоятельствами, вызывающими наступление определенных последствий, влекущих возникновение, изменение или прекращение отношений, связанных с реализацией национальных экономических интересов, являются юридические факты, образуемые в результате действий субъектов угроз, а также событий экономического и неэкономического характера, которые препятствуют реализации национальных экономических интересов и определяются размером вреда, устанавливаемого в соответствии с законодательством.
Соответственно классификация угроз в самом общем виде может быть проведена по следующим критериям: по природе (в зависимости от вида); по объектам (в зависимости от степени важности — особо важные, важные и т.д.); по уровню вида экономических отношений и его составляющих (экономическая безопасность в целом, национальные экономические интересы, конкретные объекты); по субъектам (единоличные или коллегиальные); по интересам (угрозы состоянию и угрозы развитию); по вреду и его величине (предельные, значительные и незначительные); по отношению к объекту (внешние или внутренние); по вероятности возникновения (маловероятные, вероятные и весьма вероятные); по характеру воздействия (криминальные и некриминальные); по причинам появления (преднамеренные или случайные); по особенностям взаимной связи (базовые и производные, прямые и косвенные); по содержанию (однородные и комплексные, единичные и системные); по степени сформированности или стадиям (риск, вызов, угроза); по масштабу (индивидуальные, локальные, национальные и международные, или глобальные); по времени воздействия (постоянные и временные); по уровню оценки (субъективные (неадекватно понятые угрозы с превышением действительного разрушительного потенциала, ложные или мнимые угрозы ввиду отсутствия реального опасного воздействия и неосознанные угрозы, когда угроза реально существует, но не осознана субъектом обеспечения безопасности) и объективные, или адекватные, действительности); по степени открытости (скрытые (тайные, конспиративные) и открытые); по степени реальности (конкретизированные и неконкретизированные); по моменту предполагаемого исполнения (немедленной реализации и реализации в будущем); по элементу (динамическому, статистическому) формирования (угрозы-намерения, угрозы-события, угрозы-деяния, угрозы-состояния и угрозы-последствия); по уровню вероятного нанесения (причинения) вреда (первостепенные и второстепенные); по качеству, форме выражения, координатам действия и т.д.
В зависимости от субъектного состава угрозы можно классифицировать на угрозы, исходящие от индивидуального субъекта, например уклонение от уплаты налоговых, таможенных платежей, нарушения в сфере бюджетного законодательства, ведение предпринимательской деятельности без надлежащей регистрации (лжепредпринимательство), легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, незаконные действия в сфере инвестиций и кредитных отношений, правонарушения в сфере внешнеэкономической деятельности и таможенного контроля. Вышеназванные угрозы могут исходить от иных субъектов, например неорганизованной группы лиц, т.е. субъектов, не объединенных умышленно для совершения противоправных действий в финансовой сфере. В данном случае действия могут совершаться в результате стихийных, экзогенных факторов. Перечень угроз, исходящих от организованных групп лиц, и угроз, исходящих от транснациональных преступных объединений, не может являться исчерпывающим, поскольку опасности могут трансформироваться в зависимости от экономической политики, системы мониторинга и контроля в этой сфере.
Анализ реализации угроз позволяет выделить следующие ее составные элементы: причины возникновения и характер, источники (условия, факторы), сферу воздействия, длительность влияния, степень отклонения угрозы от порогового значения, состав, преследуемые цели и реальные возможности субъектов угрозы, готовность субъектов обеспечения безопасности к действиям по устранению угрозы, располагаемые ими силы и средства. При этом в зависимости от сферы возникновения угрозы могут быть классифицированы на угрозы в бюджетной, налоговой сфере, финансово-кредитной, инвестиционной, денежно-валютной сферах, инвестиционной сфере.
Однако наиболее сложным критерием классификации угроз на отдельные виды является степень сформированности угрозы с учетом ее значимости (характера и сферы воздействия) и уровня оценки. Потенциальная угроза представляет собой начальную стадию формирования (с учетом риска возникновения) в виде вызова либо зарождения опасности реализации реальной угрозы, которая представляет окончательно сформировавшееся явление, когда для нанесения вреда не хватает одного или нескольких факторов или условий. При появлении реальной угрозы перед системой обеспечения экономической безопасности государства возникает задача принятия таких мер, которые позволили бы снизить степень угрозы и перевести ее в потенциальную, что влечет больше затрат и соответственно является менее эффективным для государства.
В связи с этим серьезную угрозу экономической безопасности государства (национальным экономическим интересам) составляют экономические преступления, наиболее значимые группы которых будут рассмотрены ниже.
Преступления в сфере государственного управления экономикой и регулирования предпринимательской деятельности (ст. 232 — 236, 258, 261-1 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК)).
С целью охраны общественных отношений в сфере государственного управления экономикой УК включает нормы, направленные в первую очередь на обеспечение государственного контроля за предпринимательской деятельностью. Отношения в сфере предпринимательства являются важнейшим объектом уголовно-правовой защиты исходя из того, что именно предпринимательские отношения составляют основу свободных, рыночных экономических отношений. Тем не менее норма о незаконном предпринимательстве в ст. 233 УК обобщена, по нашему мнению, чрезмерно без учета механизма поражения охраняемого законом объекта, в связи с чем целесообразно дифференцировать ответственность за осуществление предпринимательской деятельности без регистрации и без лицензии. При этом нельзя не учитывать то обстоятельство, что отграничение незаконного предпринимательства от социально полезной деятельности иногда невозможно без субъективной оценки, а законодательство о лицензировании представляет серьезную сложность для понимания.
В то же время УК не предусматривает ответственности за неведение бухгалтерского учета и подлог документов бухгалтерского учета, хотя подобные действия существенно осложняют государственный контроль за предпринимательской деятельностью, чем сходны с незаконным предпринимательством без регистрации. Отечественное законодательство в этом вопросе значительно либеральнее, чем законодательство зарубежных стран с развитой рыночной экономикой. Административное принуждение к ведению учета представляется малоэффективным, поскольку восстанавливается бухгалтерский учет, как правило, на основании тех документов, которые предоставит виновный. Поэтому восстановленный учет отражает хозяйственные операции, как правило, не в том виде, в котором они действительно имели место, а в том, который выгоден правонарушителю. При этом следует учитывать, что бухгалтерский учет ведется не только для обеспечения взимания налогов, но и для обеспечения интересов инвесторов (в том числе потенциальных) и кредиторов. При таких обстоятельствах, по нашему мнению, целесообразно рассмотреть вопрос о криминализации грубого нарушения правил ведения бухгалтерского учета (неведение учета, неотражение операций, внесение ложных сведений в документы учета, их подделка и уничтожение).
Преступления в финансовой сфере (ст. 221 — 223, 226 — 227 УК).
Преступления в финансовой сфере делятся на подгруппы в части обращения:
- денег и иных платежных документов (ст. 221 и 222 УК);
- драгоценных металлов и камней (ст. 223 УК);
- валютных ценностей (ст. 224 и 225 УК);
- ценных бумаг (ст. 226 — 227 УК).
Финансовая сфера, или сфера обращения денег и иных платежных документов, ценных бумаг, драгоценных металлов и камней, является одной из ключевых с точки зрения обеспечения общей экономической безопасности любого государства. Нормально функционирующая финансовая система государства является базисом для развития экономических процессов. Удовлетворение потребностей общества так или иначе базируется на основе денежно-обменных отношений. В связи с этим государство осуществляет контроль, а в определенных случаях и вмешательство в данную сферу, используя весь правовой механизм защиты данной группы отношений, в том числе уголовно-правовые средства. Являющаяся частью экономических отношений данная группа отношений обеспечивает циркулирование денежных потоков в государстве, а следовательно, позволяет удовлетворять потребности общества в итоге, что предопределяет нормальное функционирование экономических процессов. Существующая система уголовно-правовой охраны финансовых отношений в целом соответствует потребностям современной экономики, вместе с тем некоторые нормы могут быть усовершенствованы [4, с. 89].
М.В.Арзамасцев, К.В.Бессонов и К.В.Михайлов, обосновывая общественную опасность валютных преступлений, отмечают следующее: «Во-первых, непоступление иностранной валюты, драгоценных металлов и драгоценных камней в государственные фонды не позволяет увеличить золотовалютные резервы и тем самым способно влиять на курс рубля, который определяет стабильность экономики в целом. Во-вторых, незаконные действия с этими ценностями сопровождаются невыплатой соответствующих обязательных платежей. В-третьих, валютные преступления могут являться одной из форм отмывания доходов, полученных преступным путем» [5, с. 4]. О.Р.Вильде в связи с этим отмечает, что «установление уголовной ответственности за невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте, как показывает анализ зарубежного законодательства, в основном присущ странам с развивающейся и нестабильной экономикой». Далее автор указывает, что в процессе стабилизации экономических процессов уголовная ответственность за невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте должна быть отменена [6, с. 8].
Преступления в бюджетной сфере (ст. 243 УК).
Преступления, объединенные в данную группу, причиняют серьезный ущерб бюджетным интересам государства, что предопределяет приоритетность борьбы с преступлениями в бюджетной сфере для государства. Как правило, одним из основных источников реализации государственных программ являются налоговые поступления в бюджет, поэтому данная сфера интересов государства охраняется и контролируется государством. Как отмечает один из наиболее известных специалистов в области борьбы с налоговой преступностью И.И.Кучеров, в современных условиях налоги являются главным источником бюджетных доходов. При этом налоговая политика практически не учитывает то обстоятельство, что подавляющее большинство отечественных предприятий используют устаревшее оборудование, технологии, испытывают острую нехватку оборотных средств и не могут сбыть свою неконкурентоспособную продукцию как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Все это приводит к возникновению взаимных неплатежей и к снижению возможностей предприятий уплачивать возросшие налоги [7, с. 40]. И.В.Александров, исследуя проблемы криминализации налоговой преступности, отмечает три основные тенденции. Во-первых, связь криминализации налоговых преступлений с приведением уголовного законодательства в соответствие с экономическими потребностями страны. Во-вторых, тенденция, связанная с приведением уголовного законодательства в соответствие нормам налогового законодательства, а также нормами международного права. В-третьих, тенденция, связанная с необходимостью приведения уголовного законодательства в соответствие с криминологической реальностью в сфере налоговых правонарушений и поступления налоговых платежей в бюджет [8, с. 33].
Уголовная ответственность за преступления в сфере уплаты налогов и сборов является одним из возможных видов юридической ответственности в данной сфере наряду с ответственностью, предусмотренной налоговым законодательством. М.Ю.Ботвинкин применительно к данному вопросу отмечает, что уголовное право, в частности, призвано обеспечивать нормальное функционирование чрезвычайно важной для государства системы налогообложения посредством установления запрета на совершение определенных деяний, причиняющих значительный вред налоговой системе государства и установления уголовной ответственности за нарушение этого запрета. Уголовное право, с одной стороны, создает собственный метод правового регулирования в виде установления уголовно-правового запрета на совершение действий, наносящих ущерб налоговой системе государства, а с другой стороны — усиливает иные правовые запреты (административно-правовой, налогово-правовой) [9, с. 23 — 24].
Одним из наиболее опасных преступлений в сфере использования государственных средств является их хищение, под которым в соответствующих статьях УК понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Хищение может состоять из одного или нескольких этапов. Первым этапом может быть обособление имущества; вторым — его изъятие и третьим — обращение имущества в пользу виновного или других лиц. В некоторых случаях, в частности, при присвоении и растрате, обособления и изъятия имущества нет, поскольку имущество на законных основаниях уже находится во владении виновного. Здесь имеет место только обращение имущества в пользу виновного или других лиц. Оконченным хищение считается только после того, как виновный получает возможность распоряжаться похищенным имуществом, т.е. обратить его в свою пользу или пользу других лиц. До этого момента имеет место покушение на хищение. Хищение государственных средств может осуществляться в различных формах (хищение путем присвоения или растраты, нецелевое расходование государственных средств), наиболее распространенной из которых является мошенничество. Как показывает практика выявления преступлений, связанных с хищением государственных средств и имущества, практически все сферы государственного финансирования в большей или меньшей степени подвержены рискам совершения такого рода преступлений. Наиболее распространенным видом хищения государственных средств является их хищение при осуществлении государственных закупок. При этом практикуются следующие приемы: закупка товаров для нужд государственных учреждений осуществляется по заранее оговоренным (как правило, завышенным) ценам; закупка товаров для нужд государственных учреждений осуществляется посредством манипулирования качеством и объемом закупок; существенно завышается стоимость строительных материалов, предоставляемых услуг по проведению строительных работ; в акты приема-передачи работ включаются работы, которые на самом деле не осуществлялись; победителями по государственным тендерам выступают заранее определенные подставные компании и т.д. В то же время отдельная уголовная ответственность за нецелевое использование, использование с нарушением законодательства бюджетных средств в УК отсутствует.
Преступления в кредитной сфере (ст. 237 — 242 УК).
Кредитные отношения, по сути, являются базовым элементом экономической жизни государства. Кредитная политика государства направлена на увеличение бизнес-потенциала государства, развитие предпринимательской деятельности, с одной стороны, с другой — на поддержание граждан государства с целью увеличения их потребительских возможностей. Исходя из этого рынок кредитования занимает весомую нишу в рыночной структуре государства. Уголовно-правовые средства выступают крайней формой защиты участников кредитных отношений. В.Д.Ларичев применительно к вопросу о роли кредитной сферы отмечает, что эта исключительно важная для обеспечения нормального функционирования всего хозяйствующего комплекса страны и составляющая сердцевину экономики сфера оказалась одним из наиболее уязвимых мест для криминальных посягательств в комплексе мер по переходу к рыночным отношениям [10, с. 5]. С.В.Максимов и Л.Д.Гаухман под преступлениями в сфере кредитования понимают деяния, посягающие на общественные отношения, обеспечивающие функционирование системы кредитования [11, с. 229].
В то же время необходимо отметить, что отечественная кредитная система, по нашему мнению, функционирует неэффективно, что становится совершенно очевидным при изучении хотя бы двух параметров: цена кредита в Республике Беларусь значительно выше, чем в странах с развитой рыночной экономикой; кредитные ресурсы недоступны для нормального бизнеса, ориентированного на удовлетворение обычных потребностей населения (либо кредиты разоряют предпринимателей). При этом, полагаем, уголовный закон не выполняет необходимой в условиях рыночной экономики функции правовой охраны кредитной системы, что объясняется как несовершенством самого закона, так и проблемами в сфере его применения.
Кроме того, существующие нормы об ответственности за преступления, связанные с криминальным банкротством, не соответствуют принятым в условиях рыночной экономики стандартам. Значение их недооценивается. Исторически они сложились в период, когда рыночная экономика едва зародилась, опасность и механизмы банкротских злоупотреблений были непонятны. Сегодня они не только неэффективны, но и, оказывая обратное влияние, усложняют правильное понимание опасности и механизмов банкротских злоупотреблений, роли уголовного закона в борьбе с ними. Нормы эти, полагаем, должны быть существенно пересмотрены [12, с. 174].
Составы преступлений, связанных с криминальным банкротством, по нашему мнению, целесообразно сформулировать как формальные, что значительно упростит уголовное преследование этих деяний и сделает его более эффективным. Существующие материальные составы практически исключают уголовное преследование деяний, объективно обладающих высокой степенью общественной опасности. В связи с проблемами, связанными с одновременным расследованием уголовного дела и рассмотрением дела о несостоятельности в экономическом суде, целесообразно, полагаем, используя зарубежный опыт, сформулировать объективные условия уголовного преследования криминального банкротства (например, возбуждение производства в экономическом суде) в виде того, что вступивший в законную силу приговор по уголовному делу будет обязателен для экономического суда, а не наоборот. В то же время уголовно-правовая охрана кредитных отношений не может быть эффективной при отсутствии эффективно работающих механизмов исполнительного производства. Бессмысленно преследовать криминальные банкротства и игнорировать при этом злостное уклонение от исполнения обязательств в рамках обычного исполнительного производства. Поэтому необходимо преодолеть казуистичность и иные явные недостатки норм об уголовной ответственности за неисполнение судебного акта.
Вопрос о криминализации «неосторожного» (а точнее, бесхозяйственного) банкротства остается более чем актуальным. Криминализация бесхозяйственного банкротства, по нашему мнению, будет являться значимым возможным способом уголовно-правовой борьбы с использованием института несостоятельности для неправомерного обогащения за чужой счет. Сегодня распространение заказных и ложных банкротств, грубой бесхозяйственности, влекущей умножение неплатежей и разоряющей народное хозяйство, во многом является платой за необычный для современного права либерализм в решении вопроса о криминализации бесхозяйственного банкротства.
В целом уголовное законодательство, направленное на защиту кредитной системы, должно быть реформировано. При этом необходимо преодолеть сложившийся разрыв норм уголовного и хозяйственного права. Полагаем, что реформа должна иметь комплексный характер. Неправильной представляется практика, когда хозяйственное и уголовное законодательство, регулирующие и охраняющие однородную группу общественных отношений, существуют и развиваются параллельно и независимо друг от друга. Например, реформируя нормы об уголовной ответственности за банкротство, необходимо внести в законодательство о несостоятельности изменения, обеспечивающие их эффективное применение. В настоящее время, к сожалению, приходится констатировать, что система отечественного законодательства, регулирующая данный вопрос, внутренне несогласованна, противоречива и лишена системного единства.
Преступления в сфере осуществления внешнеэкономической деятельности и таможенного контроля (ст. 228 — 231 УК).
Охрана внешнеэкономической деятельности является приоритетным направлением любого государства. Интересы государства в данной сфере заключаются как в защите интересов отечественных товаропроизводителей, так и в защите собственных интересов, например при уклонении от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица. Экономист А.Н.Бозиев, исследовавший границы государственного регулирования внешнеэкономической деятельности, отмечает, что они определяются противоречивым характером самой внешнеэкономической деятельности в наличии у нее двух различных начал: национального и интернационального. Государственное регулирование воспроизводит в своем содержании оба этих начала в виде указанных границ, которые откладывают отпечаток на все его стороны [13, с. 112].
Нормы о преступлениях в сфере осуществления внешнеэкономической деятельности и таможенного контроля имеют собственный объект уголовно-правовой охраны. В то же время необходимо отметить, что они формировались стихийно при отсутствии единого плана и целостного видения их в качестве единой системы. В результате, полагаем, эти нормы несовершенны в техническом отношении, перекрывают друг друга как в определении признаков преступлений, так и в установленных санкциях, что может повлечь ненужное расточение уголовной репрессии. Исправить положение можно путем комплексного пересмотра этих норм с учетом их функциональной направленности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
- Буркин, А.И. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов / А.И.Буркин, А.В.Возжеников, Н.В.Синеок; под общ. ред. А.В.Возженикова. — М.: РАГС, 2005. — 520 с.
- Манилов, В.Л. Угрозы национальной безопасности России / В.Л.Манилов // Военная мысль. — 1996. — N 1. — С. 17.
- Общая теория безопасности. Актуальные методологические и социально-политические проблемы: учеб. пособие / под ред. А.И.Позднякова. — М.: ВАГШ, 1994.
- Репецкая, А.Л. Организованная преступность в сфере экономики и финансов и проблемы борьбы с ней / А.Л.Репецкая. — Иркутск, 2000. — 127 с.
- Арзамасцев, М.В. Валютные преступления (уголовно-правовая характеристика преступлений против установленного порядка обращения валютных ценностей) / М.В.Арзамасцев, К.В.Бессонов, К.В.Михайлов. — Челябинск, 2003. — 137 с.
- Вильде, О.Р. Уголовная ответственность за невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте: теория и практика: автореф. дис. … канд. юрид. наук / О.Р.Вильде. — М., 2006. — 24 с.
- Кучеров, И.И. Налоговые преступления / И.И.Кучеров. — М., 1997. — 224 с.
- Александров, И.В. Налоговые преступления / И.В.Александров. — М., 2002. — 247 с.
- Ботвинкин, М.Ю. Уголовная ответственность за преступления в сфере налогообложения: дис. … канд. юрид. наук / М.Ю.Ботвинкин. — М., 1996. — 143 с.
- Ларичев, В.Д. Злоупотребления в сфере банковского кредитования / В.Д.Ларичев. — М., 1997. — 224 с.
- Уголовное право. Часть Особенная / под ред. Л.Д.Гаухмана и С.В.Максимова. — Омега-Л, 2010. — 334 с.
- Клепицкий, И.А. Система хозяйственных преступлений / И.А.Клепицкий. — М., 2005. — 572 с.
- Бозиев, А.Н. Внешнеэкономическая деятельность и проблемы ее государственного регулирования в переходной экономике России: дис. … канд. экон. наук / А.Н.Бозиев. — Ростов-на-Дону, 2002. — 173 с.