Учение о правоотношении является одной из глобальных проблем как общей теории права, так и отраслевых правовых наук. Это обусловлено, прежде всего, тем, что, как отмечают ученые, правоотношения служат в сложном механизме правового регулирования важнейшим инструментом превращения нормативных предписаний в упорядоченные и организованные отношения между конкретными людьми [1, с. 6]. Правоотношение рассматривается в науке в качестве одного из правовых средств (способов), с помощью которых осуществляется воздействие права на объективно складывающиеся общественные отношения [2, с. 6].
В силу значимости данной проблемы правоотношение в его различных аспектах стало предметом активных научных исследований еще в прошлом веке. Не ослабляется научный интерес к правоотношениям и в настоящее время, о чем говорят труды и теоретиков права, и представителей отраслевых юридических наук, изданные уже в XXI веке. Активный интерес к этой проблеме достаточно четко обозначился и в белорусской науке.
В данной статье наше внимание обращено к «отраслевым» и близким по своей сути правоотношениям — уголовным и уголовно-процессуальным. Сразу отметим явную недостаточность исследований в отечественной науке (как уголовно-правовой, так и уголовно-процессуальной) указанных феноменов и к тому же очевидную неоднозначность авторских позиций по вопросам их содержания, оснований, моментов возникновения, прекращения и др. Вопрос же о соотношении указанных правоотношений вообще остается без достаточного внимания.
Вполне очевидно, что осмысление сущности и взаимосвязи уголовного и уголовно-процессуального правоотношений должно основываться на концепциях правоотношения как общетеоретического института. Поэтому осуществим попытку применить выработанные теоретиками права подходы к этому вопросу применительно к уголовному и уголовно-процессуальному праву.
В общей теории права существуют позиции, согласно которым правоотношения могут быть абсолютными и относительными. Абсолютные правоотношения основываются на обязанности каждого гражданина соблюдать субъективные права всех других граждан. Относительные же правоотношения — это те правоотношения, которые возникают в связи с наличием юридического факта и касаются взаимоотношений только конкретных, персонально определенных субъектов.
Позиция о существовании абсолютных правоотношений позволяет некоторым ученым признавать их наличие и в уголовном праве. Они именуются по-разному, но чаще всего называются охранительными. Например, Н.Ф.Кузнецова считала, что «уголовно-правовые отношения возникают с момента официального вступления закона в силу, когда он уже начинает оказывать социально-психологическое влияние на тех неустойчивых граждан, которые воздерживаются от совершения преступления исключительно из-за угрозы наказанием» [3, с. 2]. И далее автор, обращая внимание на различные позиции по вопросу содержания и начала возникновения уголовно-правовых отношений, предлагала рассматривать их в широком и узком смысле слова. Первые — это уголовно-правовые отношения, которые возникают со вступлением уголовного закона в силу. Тогда начинают действовать превентивные функции уголовного закона, которые оказывают воздействие на неустойчивых лиц, удерживая их от совершения преступления под угрозой наказания. Для лиц, совершивших общественно опасные деяния, предусмотренные уголовным законом, они заканчиваются погашением судимости либо освобождением от уголовной ответственности и наказания. Уголовно-правовые отношения в узком смысле — это отношения между государством и преступником, возникающие с момента совершения преступления и оканчивающиеся погашением (снятием) судимости либо освобождением виновного от уголовной ответственности и наказания [4, с. 3].
Между тем указанную точку зрения разделяют далеко не все. В отечественной литературе противоположная позиция была высказана А.В.Барковым, который еще в 1976 году отметил: «Мы отрицаем существование охранительных правоотношений, потому что не находим в них регулирующего момента, но это отнюдь не означает, что мы отрицаем охранительную функцию уголовного права» [5, с. 5]. При этом автор поддержал мнение российских ученых, которые также отрицали существование охранительных уголовно-правовых отношений (М.Д.Шаргородский, О.С.Иоффе) и считали, что общепредупредительное действие правовых норм представляет собой правовое воздействие вне правоотношений (Л.С.Явич, С.С.Алексеев и др.).
Данная позиция нашла свое подтверждение и в современной литературе. В частности, нам импонирует позиция российского ученого Н.В.Генрих, утверждающей, что отношения, подлежащие уголовно-правовому регулированию, могут возникать только в связи с совершением преступления как деяния, содержащего все признаки законодательно установленного состава [6, с. 90].
На наш взгляд, сторонники охранительных правоотношений подменяют их понятием функционирования уголовного права, которое может и, как правило, осуществляется вне рамок уголовно-правовых отношений как фактор применения норм уголовного права в ходе реализации уголовно-процессуальных правоотношений. Функции уголовного права (охранительная, предупредительная, воспитательная, регулятивная) обеспечиваются уголовно-правовыми запретами, относящимися не только к лицам, совершившим преступления, но и ко всем гражданам. Но это не означает, что уже с момента установления таких запретов и тем более при соблюдении правовых требований каждый гражданин (или хотя бы неустойчивый в законопослушном отношении) попадает в сферу уголовного правоотношения. Как отмечает А.И.Санталов, нормальные, обычные поступки людей, не нарушающие требований Уголовного кодекса, не могут быть отнесены к числу правовых отношений [7, с. 44].
Конечно, нельзя в этих случаях отрицать регулирующую роль уголовного права. Но такое регулирование происходит вне рамок уголовных правоотношений. Однако и при нарушении уголовно-правового запрета, на наш взгляд, далеко не всегда возникают уголовные правоотношения.
Иными словами, уголовное право призвано регулировать и регулирует общественные отношения, связанные с совершением общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, однако речь здесь идет о регулирующей роли уголовного права, но еще не об уголовном правоотношении, т.е. отношении, связанном с применением институтов уголовно-правового воздействия на конкретное лицо, решение которого есть корень и материальная причина уголовного судопроизводства (А.С.Александров, И.А.Александрова, И.В.Круглов [8, с. 40]). Как известно, применить их можно только к преступнику, т.е. лицу, признанному виновным по приговору суда.
Именно поэтому мы не склонны присваивать уголовному правоотношению различные названия вроде конфликтное, аномальное, охранительное и т.п., рассматривая его в единственном (собственном) смысле. А это не что иное, как отношение ответственности, что, по сути, вытекает как из сущности самого уголовного права, так и его задач, обозначенных в ст. 2 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК). Именно преступление и уголовная ответственность за его совершение являются основными слагаемыми уголовного права.
Что касается уголовно-процессуальных отношений, то подобные нагромождения, связанные с их классификацией, в литературе и не столь распространены, и не столь принципиальны. Различаются они в основном по критериям, применяемым авторами, в частности по субъектному составу, по отношению к мерам принуждения, по отношениям между судом, органом преследования и другими участниками и т.д. Более стабильной является классификация, проводимая лишь применительно к уголовно-процессуальным нормам, которые подразделяются на правоохранительные, управомочивающие, запрещающие, правоустанавливающие и др., в целом же носят регулятивный характер, поскольку направлены на регламентирование отношений в сфере уголовного процесса путем предоставления участникам этих общественных отношений субъективных прав и возложения на них субъективных юридических обязанностей и в совокупности своей направлены в конечном итоге на возникновение уголовно-правовых отношений.
В.П.Божьев подчеркивает: «Только при выполнении нормами уголовно-процессуального права регулятивных (правоустановительных) функций могут быть установлены уголовно-правовые отношения вместе с юридическими фактами (преступными деяниями), вызвавшими их возникновение. Установление же уголовных правоотношений предопределяет решение вопроса о возможности и необходимости применения материально-правовых санкций, т.е. приведения в действие механизма уголовной ответственности» [9, с. 43 — 44].
При рассмотрении вопроса о соотношении рассматриваемых правоотношений мы основываемся на общетеоретической концепции понимания правоотношения как юридической формы общественных отношений, представляющей собой возникающие на основе правовых норм и определенных жизненных обстоятельств связи конкретных субъектов права, обладающих взаимными субъективными правами и обязанностями [10, с. 330]. Иными словами, речь будет идти о так называемом относительном правоотношении, которое возникает в связи с наличием юридического факта и касается только конкретных, персонально определенных субъектов.
Прежде всего, рассмотрим вопрос о том, каким образом общетеоретическое понятие правоотношения корреспондирует понятиям уголовного и уголовно-процессуального правоотношений, их признакам.
Выделяя признаки правоотношения, теоретики права указывают на следующее:
1) правоотношение — это форма превращения на основе правовых норм или принципов и при наличии юридических фактов абстрактных установлений объективного права в субъективные (статутных прав и обязанностей в субъективные);
2) правоотношение — это связь, причем волевая, конкретных субъектов права;
3) правоотношение предполагает обязательное наличие у его участников взаимных и четко определенных (субъективных) прав и обязанностей, осуществление которых возможно как добровольно, так и принудительно;
4) правоотношение имеет свою строго определенную структуру, то есть совокупность обязательных элементов, которую составляют:
- а) субъекты (участники) правоотношения;
- б) их субъективные права и обязанности;
- в) объекты правоотношения;
- г) реальное поведение субъектов правоотношения [11, с. 425 — 426].
Надо полагать, что указанные признаки правоотношения, как и его структура, должны иметь место в совокупности применительно к каждому правоотношению, в том числе и к рассматриваемым нами, представляя собой, как нередко отмечается в литературе, «состав правоотношения». Отсутствие хотя бы одного из них будет означать отсутствие правоотношения.
В контексте указанных признаков дадим оценку рассматриваемым правоотношениям.
Чтобы признать наличие как уголовного, так и уголовно-процессуального правоотношения, требуется установить присутствие в них всех обязательных элементов правоотношения, характеризующихся признаками, обусловленными спецификой уголовно-правового и уголовно-процессуального регулирования.
При этом следует иметь в виду, что уголовное право не только определяет преступность и наказуемость общественно опасных деяний, но и устанавливает обстоятельства, в силу которых лицо не подлежит уголовной ответственности (добровольный отказ от совершения преступления, причинение вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, совершение малозначительного деяния, совершение общественно опасного деяния в невменяемом состоянии, в малолетнем возрасте), а также предусматривает возможность освобождения лица от уголовной ответственности и наказания (в силу акта амнистии, истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, примирения обвиняемого с потерпевшим и др.). Во всех этих случаях имеет место применение соответствующей нормы уголовного права. Поэтому обоснованно возникает вопрос о том, всегда ли при применении или использовании нормы уголовного права можно говорить об уголовном правоотношении. На этот вопрос мы ответим несколько позже. А сейчас проанализируем структуру уголовного и уголовно-процессуального правоотношений в их идеальном виде, то есть применительно лишь к тем случаям, когда лицо совершает общественно опасное деяние, полностью соответствующее признакам преступления, и подлежит за это уголовной ответственности.
1. Обязательным элементом любого правоотношения являются его субъекты, выступающие в качестве сторон правоотношения. Имеются ли они в уголовном правоотношении? Ответим на этот вопрос утвердительно. Специфика состоит лишь в том, что с одной стороны в таком правоотношении всегда выступает государственный орган в лице суда, а с другой — всегда конкретное лицо, совершившее преступление.
В уголовно-процессуальном же отношении с одной стороны выступает орган, ведущий уголовный процесс (орган уголовного преследования и суд), а с другой — как лицо, совершившее деяние, содержащее признаки преступления, предусмотренного в Особенной части УК, выступающее в качестве подозреваемого или обвиняемого, так и многие другие участники уголовного процесса как со стороны обвинения (потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец, их представители), так и со стороны защиты (защитник обвиняемого, его законный представитель, гражданский ответчик, его представитель), а также иные лица, способствующие производству по материалам и уголовному делу (свидетель, понятой, переводчик, специалист, эксперт) и др., что обусловливает множественность правоотношений в ходе производства по материалам и уголовному делу, начиная с поступившей в орган уголовного преследования информации о совершенном преступлении и заканчивая разрешением вопросов, связанных с исполнением приговора. Причем в зависимости от хода доказывания, заявленных ходатайств и других обстоятельств правоотношения с одним и тем же лицом могут возникать неоднократно, вплоть до разрешения уголовного дела по существу и реализации его на стадии исполнения приговора. Это касается, в первую очередь, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца.
Фактором, обусловившим указанную совокупность уголовно-процессуальных правоотношений, является масштабность предназначения уголовного процесса по обеспечению задачи, с одной стороны, защиты личности, ее прав и свобод, интересов общества и государства, а с другой — быстрого и полного расследования преступлений, общественно опасных деяний невменяемых, изобличения и привлечения к уголовной ответственности виновных; правильного применения закона с тем, чтобы каждый, кто совершил преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден (ч. 1 ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — УПК)).
2. Субъекты правоотношения должны обладать конкретными правами и обязанностями.
В уголовном правоотношении, в частности, они имеют следующие особенности:
- а) лицо, совершившее преступление, имеет право на справедливое применение к нему норм уголовного закона, прежде всего, поощрительного характера, после его осуждения судом;
- б) указанное лицо обязано подвергнуться мерам уголовной ответственности за содеянное, то есть претерпеть те лишения или ограничения, которые являются ее содержанием;
- в) государственный орган (суд, орган, исполняющий наказание) вправе осуществлять принудительную реализацию уголовной ответственности;
- г) указанный орган обязан обеспечить эффективное исполнение назначенной судом меры уголовной ответственности.
Права и обязанности субъектов уголовно-процессуального отношения обусловлены направлением их деятельности, т.е. функциональным назначением того или иного участника, детерминирующим его процессуальный статус. В связи с этим уголовно-процессуальный закон дифференцировал всех участников по следующим классификационным группам: суд (гл. 4 УПК); государственные органы и должностные лица, осуществляющие уголовное преследование (гл. 5 УПК); участники уголовного процесса, защищающие свои или представляемые права и интересы (гл. 6 УПК), и иные участники уголовного процесса (гл. 7 УПК). Реальное обретение этих прав и наделение соответствующими обязанностями зависит от официального допуска субъектов уголовно-процессуальных отношений к участию в деле в качестве соответствующего участника уголовного процесса. Так, лицо, пострадавшее от преступления, обвиняемый, подозреваемый и т.д. приобретают эти права только при признании их в установленном в УПК порядке потерпевшим, обвиняемым, подозреваемым. Причем уголовно-процессуальный закон, приводя перечень лиц, являющихся участниками уголовного процесса, в отличие от УПК 1960 года, позволяет трактовать этот перечень расширительно (п. 49 ст. 6 УПК). В этом перечне не упоминаются, в частности, такие очевидные участники уголовного процесса, как заявитель о преступлении, очевидец преступления, залогодатель, лицо, пострадавшее от преступления. К слову, пострадавший может пребывать в этом статусе до официального признания его потерпевшим, которое может свершиться только после возбуждения уголовного дела, принятие решения о котором в соответствии с ч. 4 ст. 173 УПК может затянуться до 3 месяцев. Права и обязанности этих субъектов законодательно не закреплены. Но действия данных, как и иных не указанных в УПК, участников порождают определенные юридически значимые факты, вызывающие завязывание отношений с органом уголовного преследования, судом (например, дела частного обвинения), которые осуществляются не в рамках субъективных, конкретно адресных прав, а на общих конституционных началах — гарантиях прав граждан. Оправдать такие пробелы в законе нельзя. Но и отказ не обозначенным законодательно участникам во взаимодействии с органом, должностным лицом, осуществляющим уголовный процесс, противоречит ч. 1 ст. 7 УПК, провозгласившей защиту личности, ее прав и свобод, интересов общества и государства основным назначением уголовного процесса, механизмом реализации которого являются правоотношения.
Другой стороной уголовно-процессуального правоотношения выступает орган, ведущий уголовный процесс. В силу публично-правового характера уголовного процесса он имеет право и одновременно обязанность определить в содеянном наличие или отсутствие состава преступления, предусмотренного уголовным законом, право применить к лицу соответствующую меру уголовно-процессуального принуждения, совершать иные процессуальные действия, направленные на изобличение и привлечение к уголовной ответственности виновных в совершении преступлений лиц. Если же взаимодействующие участники процесса принимают совместно некие решения, совершают определенные действия в отсутствие органа, ведущего уголовный процесс (например, потерпевший и обвиняемый примирились, обвиняемый заключил договор с адвокатом об оказании правовой помощи), данное действие будет юридически значимым только после того, как с соответствующими письменно оформленными заявлением, ордером юридической консультации и т.п. данные лица обратятся к должностному лицу, осуществляющему уголовный процесс [12].
3. Правоотношение должно иметь свой объект. В теории права под объектами правоотношения понимаются разнообразные блага, на достижение, использование или охрану которых направлены интересы сторон правоотношения и ради чего используются их субъективные права и обязанности [13, с. 339].
Понимание объекта как уголовного, так и уголовно-процессуального правоотношения в теории уголовного права и процесса весьма неоднозначно. Но, считая, что этот вопрос должен быть предметом самостоятельного исследования, отметим лишь, что, на наш взгляд, объект уголовного, уголовно-процессуального правоотношения и объект преступления — это разные понятия. Объект преступления — это наиболее значимые общественные отношения, охраняемые уголовным законом. А объект уголовного правоотношения — это тот конкретный интерес, к достижению которого стремятся его субъекты, в частности это достижение целей, стоящих перед уголовной ответственностью: исправление лица, совершившего преступление, специальное и общее предупреждение, а законный интерес лица, совершившего преступление, — это его право на справедливое и законное применение к нему меры уголовной ответственности.
В отличие от материального правоотношения, в связи с которым сложились процессуальные правовые отношения, при определении их объекта следует исходить из того, что он дифференцируется на общий и непосредственный (специальный).
Общий объект определяется исходя из вышеуказанного целевого предназначения уголовного процесса: это защита личности, ее прав и свобод, интересов общества и государства, обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый, кто совершил преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден (ч. 1 ст. 7 УПК). Иными словами, общий объект заключается в установлении, а затем, в стадии исполнения приговора, и реализации уголовно-правовых отношений, что связано с установлением наличия преступления и доказанностью вины обвиняемого в его совершении.
Непосредственный (специальный) объект — конкретные интересы каждого из множества правоотношений, осуществляемых в ходе производства по материалам и уголовному делу. К непосредственному объекту, в частности, можно отнести заинтересованность подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления в справедливой, объективной правовой оценке содеянного, заинтересованность потерпевшего, гражданского истца в возмещении причиненного преступлением вреда (ущерба), заинтересованность лица, привлеченного в качестве свидетеля, в обеспечении его прав и т.д. Следует подчеркнуть, что отношения, складывающиеся между следователем и обвиняемым или подозреваемым в связи с выдвинутым обвинением или подозрением, базируются, как правило, на различных интересах: один из участников — следователь заинтересован в том, чтобы изобличить лицо и в конечном итоге представить его перед судом, а другой — обвиняемый, подозреваемый, как правило, заинтересован в том, чтобы избежать уголовной ответственности либо добиться ее смягчения.
Определяя целевое назначение уголовного процесса и его задачи, законодатель в ч. 1 ст. 7 УПК указал и путь их реализации — быстрое и полное расследование преступлений, общественно опасных деяний невменяемых, изобличение и привлечение к уголовной ответственности виновных, обозначив тем самым процессуальную форму возникновения уголовно-правовых отношений, связанных с осуждением лица, совершившего преступление.
4. Правоотношение немыслимо без реального поведения его субъектов, выражающегося в действиях, направленных на осуществление принадлежащих им субъективных прав и обязанностей.
Постановляя приговор, суд совершает действие, то есть выносит приговор, как юридический факт, вызывающий возникновение уголовного правоотношения. Затем суд принимает меры по обращению приговора к исполнению и по реализации предписаний приговора, для чего направляет в органы, ведающие исполнением наказания, вместе с копией приговора и соответствующее распоряжение. Осужденный же совершает действия, направленные на выполнение обязанностей, возложенных на виновное лицо в связи с назначением ему меры уголовной ответственности.
В сфере уголовного процесса реальное поведение субъектов выражается, с одной стороны, в различных предусмотренных законом процессуальных действиях органа уголовного преследования, направленных на всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств уголовного дела, в собирании доказательств, как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, предъявлении обвинения, принятии всевозможных решений и т.д. Это и деятельность суда по обеспечению прав и законных интересов участвующих в уголовном деле лиц, организации и проведению судебного разбирательства. Реальное поведение субъектов противоположной органу, ведущему уголовный процесс, стороны (свидетелей, потерпевших, понятых, специалистов, экспертов, а также подозреваемых, обвиняемых, их законных представителей и защитников и других лиц) выражается в их участии в следственных и иных процессуальных действиях, в заявлении ходатайств, в ознакомлении с материалами дела и т.д.
Осуществление процессуальных действий в чистом виде в уголовном процессе носит нередко организационно-технический характер (написание и направление по адресу повесток о вызове лиц в орган, ведущий уголовный процесс, уведомление участников процесса о каких-либо проведенных процедурах и т.п.), так как посредством этого обеспечивается совершение процессуального действия как такового или фиксируется реализация того или иного права участника процесса. Все подобные действия, предусмотренные законом, носят процессуальный характер и совершаются посредством уголовно-процессуальных правоотношений. При этом, как правило, такие действия приобретают свойство юридического факта, порождающего уголовно-процессуальное правоотношение. Например, формулирование обвинения в совершении преступления и закрепление его в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого — это действие, но не как элемент правоотношения, а как предпосылка последующего действия, а именно предъявления обвинения, которая порождает одновременно совокупность правоотношений следователя с обвиняемым, его защитника с законным представителем, начальником следственного подразделения, в процессе которого реализуются фактически все элементы правоотношения в совокупности, представляя собой состав правоотношения: 1) есть субъекты (обвиняемый — лицо обретает статус обвиняемого именно с вынесением данного постановления (ст. 42 УПК) — и следователь); 2) есть объект (обеспечение обвиняемому права на защиту путем объявления обвиняемому его прав (ч. 3 ст. 243 УПК), предусмотренных ст. 43 УПК, и ознакомления его с обвинением); 3) есть содержание правоотношения (права и обязанности как следователя (ст. 34 УПК), так и обвиняемого (ст. 43 УПК), защитника (ст. 48 УПК) и законного представителя (ст. 57 УПК)).
Постановляя приговор, суд совершает действие, порождающее возникновение как уголовного, так и уголовно-процессуального правоотношения. Суд принимает меры по обращению приговора к исполнению и реализации его предписаний. Осужденный же совершает действия, направленные на выполнение обязанностей, возложенных на него в связи с назначением ему меры уголовной ответственности.
5. И наконец, правоотношение — это отношение, реализуемое на основе правовых норм или принципов. Уголовное и уголовно-процессуальное правоотношения существуют только в рамках правового поля. При этом особенностью уголовного правоотношения является то, что оно основывается на нормах УК, который в Республике Беларусь является единственным уголовным законом, действующим на ее территории. Вне применения нормы уголовного закона уголовное правоотношение немыслимо. Уголовно-процессуальное правоотношение основывается на нормах УПК, применяемых в тесном взаимодействии с положениями уголовного законодательства.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кучинский, В.А. Правоотношение — индивидуализированная связь субъектов права / В.А.Кучинский // Современные проблемы правовых отношений: сб. науч. тр. / под ред. В.А.Кучинского и Э.А.Саркисовой; М-во внутр. дел Респ. Беларусь, Акад. МВД. — Минск: Акад. МВД Респ. Беларусь, 2008. — 213 с.
2. Там же.
3. Курс уголовного права: в 5 т.: учеб. для вузов / под ред. Н.Ф.Кузнецовой и И.М.Тяжковой. — М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. — Т. 1: Общая часть. Учение о преступлении. — 624 с.
4. Там же. — С. 3.
5. Барков, А.В. К вопросу о сущности уголовных правоотношений / А.В.Барков // Проблемы уголовного права. — Минск.: Изд-во БГУ им. В.И.Ленина, 1976. — 112 с.
6. Генрих, Н.В. Предмет и метод уголовно-правового регулирования: история, теория и практика / Н.В.Генрих. — М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. — 320 с.
7. Санталов, А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности / А.И.Санталов. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1982. — 96 с.
8. Александров, А.С. Назначение уголовного судопроизводства и наказания / А.С.Александров, И.А.Александрова, И.В.Круглов. — Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2006. — 111 с.
9. Божьев, В.П. Уголовно-процессуальные правоотношения / В.П.Божьев. — М.: Юрид. лит., 1975. — 176 с.
10. Вишневский, А.Ф. Общая теория государства и права: учеб. / А.Ф.Вишневский, Н.А.Горбаток, В.А.Кучинский / под общ. ред. В.А.Кучинского. — М., 2013. — 479 с.
11. Там же.
12. Маджаров, Р.В. «Процессуальное» и «непроцессуальное» в действиях органа, ведущего уголовный процесс [Электронный ресурс] / Р.В.Маджаров // ИБ «КонсультантПлюс. Комментарии Законодательства Белорусский выпуск» / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2013.
13. Вишневский, А.Ф. Цит. раб.
14. Божьев, В.П. Цит. ист.
15. Кудрявцев, В.Н. Общая теория квалификации преступлений / В.Н.Кудрявцев. — М.: Юрид. лит., 1972. — 352 с.
16. Игнатов, А.Н. Концептуальные начала уголовного законодательства Российской Федерации / А.Н.Игнатов, Ю.А.Красиков, Э.Ф.Побегайло, О.Ф.Шишов, О.А.Пашин, М.С.Палеев // Советская юстиция. — 1992. — N 3. — С. 2 — 3.
17. Генрих, Н.В. Цит. ист.
18. Кучинский, В.А. Современное учение о правовых отношениях / В.А.Кучинский. — Минск: Интегралполиграф, 2008. — 320 с.
19. Там же. — С. 304.
20. Смирнов, В.Г. Функции советского уголовного права / В.Г.Смирнов. — Л.: ЛГУ, 1965. — 187 с.
21. Козубенко, Ю.В. Предмет межотраслевого механизма уголовно-правового регулирования / Ю.В.Козубенко // Государство и право. — 2014. — N 9. — С. 37 — 44.